Змей и голубка. Шелби Махёрин
было до того, как вы меня обидели.
– Черт подери, Бабетта. – Коко схватила наше золото прежде, чем Бабетта успела его коснуться. – Ты хоть представляешь, сколько времени нужно, чтобы скопить столько денег?
– Мы даже не знаем, у Трамбле ли это кольцо, – проговорила я, очень стараясь не повышать тон.
Бабетта только дернула плечами и протянула ладонь.
– Я не виновата, что вы предпочитаете резать кошельки на улицах, как простые воришки. Здесь, в «Беллерозе», вы за одну ночь заработали бы втрое больше, но нет, вам ведь гордость не позволяет.
Коко глубоко вздохнула и сжала кулаки.
– Слушай, прости, что мы ранили твои нежные чувства, но уговор был на десять. Мы не можем себе позволить…
– Я слышу, как у тебя в кармане звенят монеты, Козетта.
Я неверяще уставилась на Бабетту.
– Да ты и впрямь чертова ищейка.
Она сверкнула глазами.
– Полно, я ведь рискую собой, приглашая вас сюда подслушать разговоры моей госпожи с мсье Трамбле, а вы в ответ оскорбляете меня, будто…
В этот самый миг по лестнице спустилась высокая женщина средних лет. Ярко-изумрудное платье подчеркивало ее огненные волосы и осиную талию. При виде нее Трамбле вскочил, а куртизанки, в том числе Бабетта, почтительно раскланялись.
Было довольно странно наблюдать, как обнаженные женщины делают реверансы.
С широкой улыбкой взявшись за руки Трамбле, мадам Лабелль расцеловала его в обе щеки и промурлыкала нечто, чего я не расслышала. Когда она взяла его под руку и повела к лестнице, меня охватила паника.
Краем глаза Бабетта наблюдала за нами.
– Решайте поскорей, mes amours. Моя госпожа – дама занятая, и свои дела с мсье Трамбле она обсудит быстро.
Я свирепо уставилась на Бабетту, борясь с желанием схватить ее за красивую шейку и сдавить покрепче.
– Ты можешь хотя бы сказать нам, что именно покупает твоя госпожа? Она ведь должна была рассказать тебе хоть что-то. Это кольцо? Оно у Трамбле?
Бабетта самодовольно усмехнулась.
– Возможно… Но сначала – еще десять крон.
Мы с Коко мрачно переглянулись. Если Бабетта продолжит в том же духе, очень скоро она узнает, насколько гнусными и жестокими мы можем быть.
Для развлечения гостей в «Беллерозе» было выделено двенадцать роскошных комнат, но Бабетта не стала вести нас туда. Вместо этого она открыла тринадцатую дверь без номера в конце коридора и поманила нас внутрь.
– Добро пожаловать, mes amours: перед вами глаза и уши «Беллерозы».
Я поморгала и подождала, пока глаза привыкнут к темноте. Мы оказались в другом, не таком широком коридоре. Вдоль одной из стен через равные промежутки тянулись двенадцать окон – прямоугольных и больших. Сквозь них в коридор просачивался тусклый свет. Однако, взглянув поближе, я поняла, что это вовсе не окна, а портреты.
Ближе всего к нам был портрет прекрасной дамы с роскошными формами и соблазнительной улыбкой. Я провела пальцем по ее носу.
– Кто