Змей и голубка. Шелби Махёрин
Луиза, угомонись. Они на работе. – Бабетта уселась на один из деревянных стульев, с которых только что встали Андре и Грю. – Моя госпожа держит их в качестве охраны.
– Охраны? – фыркнула Коко, доставая из плаща собственный нож. Андре оскалился. – С каких это пор подглядывание зовется охраной?
– Если нам становится неуютно с клиентом, стоит лишь дважды постучать, и эти славные господа немедленно вмешаются. – Бабетта лениво указала на портреты ногой, обнажив бледную, испещренную шрамами лодыжку. – Это двери, mon amour. Немедленный доступ, миг – и ты внутри.
Мадам Лабелль – круглая дура. Лишь этим можно было объяснить подобную… что уж тут, дурость.
Андре и Грю, наиглупейшие воры из всех, кого я знала, регулярно посягали на нашу территорию на Восточной стороне города. Куда мы бы ни шли, они следовали за нами по пятам, а за ними же, в свою очередь, констебли. Этим двоим – огромным, уродливым и шумным амбалам – недоставало неуловимости и навыков, необходимых для безбедной жизни на Восточной стороне. И мозгов тоже не хватало.
Я и думать боялась, что могли натворить Андре и Грю, имея «немедленный доступ» к чему бы то ни было. Особенно если дело касалось насилия и секса. А ведь в этом борделе наверняка проворачивали немало темных дел, если судить по встрече, ради которой мы сюда явились.
– Не стоит волноваться. – Будто прочтя мои мысли, Бабетта одарила Андре и Грю тенью улыбки. – Моя госпожа прикончит их на месте, если им вздумается сболтнуть кому-нибудь лишнего. Не правда ли, messieurs?
Ухмылки Андре и Грю растаяли, и только теперь я заметила синяки под их глазами. Нож я, однако, опускать не спешила.
– А что же помешает им сболтнуть лишнего твоей госпоже?
– Ну… – Бабетта встала, прошла мимо нас и направилась к портрету дальше по коридору. Затем потянулась к маленькой золотой кнопке рядом с ним. – Полагаю, это зависит от того, что вы готовы им предложить.
– Могу запросто предложить вспороть вам троим…
– Тихо-тихо! – Стоило мне шагнуть вперед с ножом, как Бабетта нажала кнопку, и затворки на портрете куртизанки открылись. Послышались приглушенные голоса мадам Лабелль и Трамбле.
– Поразмысли хорошенько, mon amour, – шепнула Бабетта. – Возможно, твое драгоценное колечко прямо сейчас в соседней комнате. Иди сюда, погляди сама. – Она отошла, все еще нажимая пальцем кнопку, и позволила мне встать перед портретом.
Чертыхнувшись, я поднялась на цыпочки и заглянула в глаза куртизанки.
Трамбле бродил по роскошному ковру с цветочным узором. В этой пастельной комнате, где утреннее солнце озаряло все нежным золотым светом, он казался бледнее обычного. На лбу у Трамбле проступил пот. Нервно облизнув губы, он оглянулся на мадам Лабелль, которая устроилась на диванчике у дверей и наблюдала за ним. Даже сидела она как королева – вытянув шею и сложив руки перед собой.
– Прошу вас, мсье Трамбле, успокойтесь. Уверяю вас, за неделю я добуду все необходимые средства. В крайнем случае – за две недели.
Он резко качнул головой.
– Слишком