Татарские народные сказки. Народное творчество
башмаках. Добрался. Вышли встречать его. Зашел мулла, всех поприветствовал. В красном углу для муллы подушка с соломою приготовлена: мягко будет мулле, позаботились. Засиял мулла. Говорит хозяину:
– Ты, братец, я вижу, расстарался; похвально, похвально!
Тот отвечает:
– Уж не обессудь, мулла-абзый, чем богаты, тем и рады, ты наше положение знаешь.
Двух соседей привел как свидетелей. Сели. Вынул мулла метрику из-за пазухи – все как надо, по форме собирается.
– Отца как звали, не знаю, – отвечает невеста на вопрос муллы. – Ни отца у меня, ни матери, с детских лет сирота.
– Из какой деревни-то будешь? – продолжает мулла свой расспрос.
Не может сказать невеста ничего и сказала, что на ум пришло:
– Из деревни Темнота.
Остолбенел мулла: что за деревня такая?
Ладно, прочитал мулла никах честь по чести, расписаться их попросил. Свидетели тоже к бумаге приложились. В этот миг у жениха зачесался живот и он сунул руку за пазуху, почесывает слегка. Мулла подумал: сейчас, мол, дадут ему то, что причитается, глаз отвести не может. Вытащил джигит руку – пустая. А только видит он, что мулла заскучал, ждет мулла.
– Мулла-абзый, в долгу не останусь, – утешает джигит.
Мулла говорит:
– Да уж надо бы чего сыскать, а то как же…
Объясняет джигит:
– Вот лаптей две пары имею. Как продам, занесу тотчас.
Мулла отвечает:
– И лаптями годится, я их работнику своему отдам.
Забрал у джигита последние лапти.
Вот ушел мулла. И свидетели вышли. Стали молодые чай пить с прибаутками. Теперь молодка – законная жена джигиту. День живут, два живут, целую неделю прожили. Баба-то цветет, за домом смотрит. У джигита плохи дела: день ото дня все сохнет да желтеет, будто хворый смертельно. Не утерпел он, соседям пожаловался. Говорит:
– Что такое со мной содеялось? С каждым днем все слабею, будто кровь из меня тянут?
Соседи ему говорят:
– Ты проверь-ка жену свою: уж не юха ли это оборотень? Ежели пупок у ней отсутствует, значит, точно юха. Тогда, ежели она без пупка, ты на ночь всю воду из дому убери и двери запри. Притворись, будто спишь, а сам поглядывай за нею.
Пошел джигит домой и углядел, что у жены заместо пупка гладкое место. Тогда вылил он, перед тем как спать ложиться, всю воду, двери запер накрепко, сам захрапел понарошку. Полночь настала. Спрыгнула жена его с сэке{12}, по дому пометалась и опять легла. Сама лежит, а языком стекла оконные лижет: во каков язык у жены. Джигит, конечно, все это ясно видел, однако смолчал.
На другую ночь опять он спящим притворился. Время за полночь – опять жена его принялась стекла лизать.
Встали поутру, джигит ей говорит:
– Ты не пара мне вовсе, неподходящая.
Жена ему:
– Как это так, неподходящая? Такая же, как ты: дочь бедного человека. Чего скажешь – выполняю, работы никакой не чураюсь, ты чего?
Джигит говорит:
– Выполнять-то выполняешь, а чего сегодня ночью делала?
Жена удивляется:
– Как чего? Спать легла, спала до утра.
– Нет,
Сэке – сплошные нары, обычно в переднем углу избы. Использовались вместо стола и кровати.