Разомкнутый круг. Валерий Аркадьевич Кормилицын
значительностью в голосе, произнес генерал. – Стойте со своими саперами у моста и, как только переправа закончится, – уничтожьте его!
Сапер порывался что-то сказать, но не смел.
– Вы всё поняли, майор? – видя, что молчание затянулось и офицер мнется, сухо, с металлом в голосе, переспросил Ромашов. – Приказ ясен?!
– Ваше превосходительство, – наконец решился майор, встав по стойке смирно, – я полагаю, что оставшийся на той стороне арьергард, задержав неприятеля, сам уничтожит мост!..
– Тебе не надо полагать! – прервал офицера Ромашов, сердито разглядывая несговорчивого сапера. – Нижним чином захотел походить?.. – стукнул он по столу кулаком. – Это тебе не я приказываю, а князь Багратион, – торжественно кивнул в потолок.
Майор пошел пятнами от волнения: «Черт меня дернул рассуждать, – ругал он себя. – Наше дело маленькое – выполнять команду…»
– Ваше превосходительство, вы меня не так поняли, – дрожащим голосом залепетал офицер. – Все будет сделано, не извольте беспокоиться, – лакейски согнул он спину.
– Так-то лучше! – успокоился Ромашов. – А то полагать вздумал…
Майор вдруг покрылся липким потом.
– Сделаешь все удачно, станешь подполковником. Лично ходатайствовать буду, – поднялся, закончив разговор, генерал.
«Седой уже, а Бога не боится! – выходя из кабинета, думал майор. – Но ничего, грех не на мне – на нем!»
На поле боя опустился туман. Солнце, удовлетворив свое любопытство, занавесилось тучами. Стало влажно и зябко. В палатке полковника, как старшего по званию, шло совещание. Присутствовали Рубанов и артиллерийский капитан.
– Уже три часа пополудни, – как ребенок, радовался полковник, – везет так везет! Французы думают, что тут основные силы, а получив, в придачу, по носу, осторожничают и серьезно готовятся к делу, – на одном дыхании выпалил он. – Благодаря туману, – перекрестился полковник на угол палатки, – они и вовсе ничего не различат… Дабы ввести врага в заблуждение еще больше, предлагаю разделиться на две части, – внимательно осмотрел присутствующих, следят ли они за ходом его мыслей. – Батарею, роту пехоты и пол-эскадрона оставим здесь, а остальными силами отступим на пару верст к мосту и займем оборону там… А то вдруг решат обойти с флангов, ежели дознаются, что нас тут мало?..
Рубанову предложение пришлось по душе. Он даже пожалел, что сам не додумался до этого.
Артиллерийский капитан стал сомневаться.
– А как потом я вывезу пушки? Ведь нас непременно окружат…
– Да забудьте вы про свои пушки! – злился полковник. – Наша задача врага задержать, потом вывести людей через мост и взорвать его… А пушками придется пожертвовать!
– Да вы что?! – взвился капитан. – Я с подпоручиков с этими пушками воюю, они мне семью заменяют, а вы – пожертвовать… Буду сражаться, – решил он, – а там – как карта ляжет… Правильно, ротмистр? Так гусары говорят? – невесело засмеялся капитан.
Рубанов с уважением глянул