Синдром Дао. Роман Романов
себе, тебе приснилась древняя легенда об одном китайском императоре! Он сильно заболел и однажды во сне увидел, как его болезнь превратилась в двух человечков. Они рядом с ним вели разговор. Один сказал: «Я боюсь, что лекарь нам навредит». Другой сказал: «Не бойся. Мы спрячемся под «хуан» и под «гао», и лекарь с нами ничего не сделает!» Когда на следующий день врач пришел осматривать больного, он сказал: «Вашу болезнь излечить уже нельзя! Она находится под «хуан» и под «гао», куда лекарство попасть не может».
– Вот это номер, – озадаченно пробормотал я. – Ничего не понимаю. Я что, забрался во сне в сновидение императора? А «хуан» и «гао» правда означают «жир вокруг сердца» и «пространство между сердцем и диафрагмой»?
– Ну, да, – чуть поколебавшись, сказала девушка. – В старину медики использовали такие термины. Но студент тебе не совсем верно перевел фразу. В смысле, буквальный перевод правильный: «Болезнь поразила жизненно важные органы». Но ведь это идиома, и в современном языке она означает безнадежную ситуацию, которую уже невозможно спасти.
– То есть даже если сон вещий, мне пока не нужно готовиться к смерти? – засмеялся я. – Безнадежная ситуация – это все-таки не так печально, как безвременная кончина.
– Раз уж ты даос, то должен быть очень внимателен к своим сновидениям, – серьезно сказала Сун Лимин. – Особенно к тем, что пересекаются со снами-легендами. Но мы об этом поговорим позже, а сейчас давай принимайся за суп.
Меня не нужно было упрашивать. Кроме утреннего чая в поезде, во рту у меня сегодня ничего не было, и я набросился на исключительно наваристый, хотя и жидковатый, суп. Экзотические специи и травы придавали блюду немного странный привкус, но в целом это был праздник для желудка, и не только потому, что я был зверски голоден. Пока я хлебал супчик, Сун Лимин поставила на огонь сковороду и выложила в разогретое масло куски говядины.
Потом я попросил девушку написать иероглифами ее имя.
– Хочу посмотреть, как ты выглядишь на бумаге, – сострил я. – Может быть, ты мне тоже являлась в том сне в виде иероглифов?
– Может быть, – без тени улыбки сказала она и вновь начертила на бумаге несколько знаков своей непостижимой письменности. – Фрейд считал, что иероглифы – это язык снов. Он их сравнивал с символами подсознательного, так как и те и другие могут одновременно обозначать противоположные понятия.
– А иероглифы твоего имени что-нибудь означают? – поинтересовался я, вглядываясь в триаду знаков на белом листе.
– Первый – «Сун» – ничего не значит, это имя нашего рода. «Ли» означает «прекрасная», «мин» – «светлая».
– Ага, значит, ты прекрасная и светлая. Ну что ж, имя тебе вполне подходит. Родители как в воду глядели, давая тебе его.
Сун Лимин усмехнулась, игнорируя мою галантность.
– Китайцы верят, что имя определяет судьбу или характер человека, поэтому подбирают детям имена задолго до их рождения. Моего отца зовут Сун Чжицзюнь, это значит «доблесть» и