Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках. Александр Ципко
как она справляет свои естественные надобности. По-другому это трудно объяснить.
И теперь еще один вопрос: как это получается, что в мире, который существует рядом с нами, есть все, что и у нас, а именно чувство любви, чувство благодарности, чувство достоинства и все наши страсти – зависть, агрессия к более успешным, к тем, кто живет лучше, чем мы. Тут вообще много непонятного, трудно объяснимого. Вдруг в последнее время ко мне начала приходить и проситься в квартиру их мама, очень дикая кошка, которая 4 года назад притащила все свое потомство ко мне на балкон. На самом деле они, мама и ее котята, забыли друг друга. Но у них срабатывает какой-то инстинкт, напоминающий об их близости: Катя, которая в жизни никогда не уступит никому свою порцию пищи, как только приходит в гостиную что-то поесть ее мама, отступает в сторону и отдает ей свою пищу. Это все происходит, как мне кажется, на каком-то иррациональном уровне, это срабатывает инстинкт. И интересно, что эта дикая мама считает возможным приходить к моей двери и просить, чтобы я ее, в отличие от других кошек, пустил к себе в комнату. И логика у нее очень простая: если у вас живут мои дети, то почему я, их мама, не имею права приходить туда, где они находятся. Хотя вообще-то она сторонится и боится людей. Я не знаю, может, я все это придумываю, но в этих отношениях, казалось бы, простых существ очень много какой-то тайны, какой-то подсознательной, но разумной логики.
Кстати, еще раз о проблеме глубинного одиночества всех этих созданий, о глубинном одиночестве кошек. Наблюдая за этим одиночеством, я осознал правоту обожествления семьи, семейных чувств, характерных для философии «живого» Василия Розанова. Ведь именно благодаря семье, благодаря особым духовным отношениям между родителями и детьми и между самими детьми, вырастает основа духовности, чувство любви, преданности, контроль за своими инстинктами, боязнь причинить боль своему ближнему. И, на мой взгляд, только такие моральные уроды как Карл Маркс и Фридрих Энгельс могли в своем учении о коммунизме, которое так любят представители нашей якобы либеральной интеллигенции, объявить войну семье, настаивать на разрушении дома как очага семьи, настаивать на отказе от семейного воспитания детей. Все-таки надо отдать должное нашим большевикам: они очень скоро поняли абсурд самой марксистской идеи разрушения семьи и отказа от семейного воспитания детей.
И вот, наблюдая за жизнью и смертью окружающих меня кошек, я осознал, что вообще за отношением к добру и злу в жизни, тем более, в нашей русской жизни, стоит отношение человека к живому. Не может человек, ценящий жизнь саму по себе, ощущающий уникальность всего живого, старающийся помочь бездомным собакам и кошкам, видеть, как, к примеру, Александр Проханов, особую красоту в смерти – в репрессиях Сталина, в муках и страданиях миллионов людей, прошедших через Гулаг. Я обратил внимание, возможно, это случайность, но мои соседи, наши соотечественники, русские, белорусы и татары, ненавидящие меня за то, что