Тёмное пророчество. Рик Риордан
что с тобой, но тут кое-кто хочет с тобой поговорить.
– Угу, – подтвердила Калипсо, встревоженно глядя на меня. – Он очень настаивал.
Она указала на окно-розетку. Сначала я подумал, что у меня в глазах мелькают оранжевые пятна. Затем видение начало приближаться. Наш друг Агамед, безголовый призрак, вернулся.
6
О магический шар
Никудышный пророк
А у Лео уши горят
Призрак подплыл к нам. Конечно, понять, в каком он настроении, без головы было сложно, но мне он показался взволнованным. Он указал на меня, а затем выдал какие-то непонятные мне жесты: замахал кулаками, сцепил пальцы и сложил руки «чашкой», словно держал какой-то шар. Наконец он замер у противоположного края кофейного столика.
– Ты чего, Сырок? – спросил Лео.
– Сырок?! – хохотнула Джозефина.
– Ну, он ведь оранжевый, – объяснил Лео. – Кстати, почему? И почему он без головы?
– Лео, – одернула его Калипсо.
– А что, уже и спросить нельзя?
Эмми посмотрела на то, как призрак машет руками, и сказала:
– Никогда не видела, чтобы он так волновался. Он светится оранжевым, потому что… Да я и сама не знаю почему. А что до головы…
– Его брат отрезал ему голову, – вставил я. В темных глубинах моей человеческой памяти забрезжило какое-то воспоминание, хотя подробности ухватить мне не удалось. – Агамед был братом Трофония, духа Темного оракула. Он… – почему-то воспоминание об этом наполнило меня чувством вины, но, что было тому причиной, я понять не мог.
Все уставились на меня.
– Что-что сделал его брат?! – переспросила Калипсо.
– Откуда ты знаешь? – удивилась Эмми.
Мне было нечего ответить. Я и сам не понимал, откуда в моей голове взялось это знание. Но призрак указал на меня, словно хотел сказать «Чувак знает что к чему», или, возможно (и это тревожило меня куда сильнее) его жест значил «Это ты виноват!». А потом он снова сложил руки так, будто держал шар.
– Он просит магический шар, – поняла Джозефина. – Я сейчас, – сказала она и побежала в мастерскую.
– Магический шар? – Лео, на комбинезоне которого значилось «ДЖОРДЖИ», улыбнулся Эмми. – Она ведь пошутила?
– Да нет, она убийственно серьезна, – ответила Эмми. – Э-э… так сказать. Давайте сядем.
Калипсо и Эмми заняли кресла. Лео плюхнулся на диван рядом со мной, весело подпрыгивая на пружинах, и я снова с тоской подумал о Мэг Маккаффри. Пока мы ждали Джозефину, я постарался выцедить из памяти хоть каплю сведений об этом призраке, Агамеде. С чего бы Трофонию отрезать голову брату, и почему я чувствую себя таким виноватым? Но ничего не вышло – я ощутил лишь какую-то неловкость да почувствовал, что, хотя у него и не было глаз, Агамед сейчас смотрит именно на меня.
Наконец вернулась Джози. В одной руке у нее был черный пластмассовый шар величиной с медовую дыню. На боку шара был нарисован белый круг с восьмеркой в середине.
– Обожаю эти штуки! – воскликнул Лео. – Я их не видел уже лет сто.
Я