Маленькие и злые. Антология хоррора. Дмитрий Костюкевич
Это попробуй всех запомнить! Дед помнил и заметки про них в газету писал, он же краевед. Про полуночниц и полудниц, банников и тех, кто дворами командует, и про огородных, и межевых.
– А туалетные бывают? – спрашивала она, косясь на постройку с шиферной крышей. Кусты малины подпирали ее с боков.
– Чего нет, того нет, – смеялся дедушка.
Если Жене и не хватало чего-то, то только унитаза. Не привыкла она к уличному туалету. Раньше за него бегала. Но сейчас стыдно, взрослая ведь.
Женя обожала сказки и сама их рассказывала старикам. Взяла с собой любимую книжку братьев Гримм. В ней тоже было полно жути, после которой спать сладко и боязно и надо стеганым одеялом по пуговку носика укрываться. Особенно в той сказке, где девушка сгоряча пообещала злому карлику первенца. Насилу выкрутилась: угадала сложное имя карлика, а он имени своего страшился, как дедушкины чудовища слова «чур».
Однажды перед сном Женя предложила тьме обменять куклу Барби на золотую пряжу, очень ей хотелось бабушке сюрприз сделать. А тьма вздыхала в подполье и скрипела половицами.
…С книгой под мышкой отворила Женя деревянные дверцы и пристально исследовала туалет. Приспичило ей как-то ночью по-маленькому, юркнула она, сонная, в будку, а стены прямо вздымаются от мотыльков и многоногой гадости. Выскочила, вереща, разбудила родню.
«Я уж решил, ты кикимору увидела», – охал дед.
Днем стены в голубой штукатурке были чисты, и Женя вошла, накинув крючок на ушко. Солнечный свет проникал внутрь через щель над дверным полотном.
Под потолком болталась голая лампочка, в углах развесили сети нестрашные пауки. У стульчака стояли два ведра – одно для использованной бумаги, другое с золой. Женя подумала о пахнущем порошками школьном туалете, о тесных платных кабинках в городском парке, о родной уборной, ее жужжащей вытяжке и гулком бачке. Храбро двинулась к возвышенности со скважиной и, морщась, заняла трон. Книжку положила на колени. На обложке принцесса спускала с башни косу, а возлюбленный взбирался по ней.
В сортире было душно и слегка воняло. Женя нащупала освежитель воздуха, разбрызгала вокруг себя хвойный аромат. Зашуршала бумажным рулоном.
Снаружи лаяла Жучка, бабушка ворковала с курами.
Завершив, Женя встала и заглянула в дыру. Дедушка говорил, что скоро позвонит ассенизаторам. «Пора бы», – размышляла она, озирая выгребную яму, утрамбованные глиной склоны и колышущуюся бурую жижу. Папиросный окурок белел на поверхности. Год назад Женя опасалась, что из какашек вынырнет здоровенная крыса, грызнет за попу. Крысы, утверждал одноклассник, могли шастать в квартиры по канализационным трубам.
Женя нагнулась за ведром – удобрить золой, как велела бабушка. В полумраке ямы сверкнули монетками глаза. Круглые и серебристые.
«Да нет же, – вздрогнула девочка. – Это и есть высыпавшаяся из кармана мелочь».
Глаза притаившегося существа моргнули, а Женя попятилась.
…Она