Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? (сборник). Владимир Львович Гопман

      отсутствие побед

      Вопрос, вынесенный в заголовок, следует отнести к разряду риторических. Потому что об отношении к фантастической литературе классика еврейской литературы известно немного. Хотя в произведениях Шолом-Алейхема происходят иногда события удивительные, в которых есть что-то сказочное, трудно, казалось бы, объяснимое с точки зрения обыденного здравого смысла (рассказы «Заколдованный портной», «Часы»), в целом же его творчество реалистично, наполнено болью за несправедливость жизни, делающей человека часто смешным и жалким. И творчество основоположника еврейской реалистической литературы Менделе Мойхер-Сфорима, которого Шолом-Алейхем почтительно называл «мой дорогой дедушка», также лишено волшебства, сказочности, столь частой в еврейском фольклоре. Лишь в стихах и прозе Ицхока-Лейбуш Переца появляются фантастические картины, словно оживают народные легенды и предания: о женском демоне Лилит, погубительнице мужчин – из-за любви к ней Мониш, юноша из местечка, попал в ад (поэма «Мониш»); о тридцати шести праведниках (рассказ «Холмский Меламед»); о рае, в котором избранных встречает праотец Авраам (рассказ «Бонця-молчальник»); об Илье-пророке, помогающем еврею-бедняку (рассказ «Семь лет изобилия»); о нечистой силе, искушающей безгрешного раввина (рассказ «За понюшку табаку»).

      Однако в целом фантастика не привлекала особого внимания классиков еврейской литературы. И это не может не вызвать удивления, ибо основа национальной еврейской культуры – библейские тексты ветхозаветного канона (Тора, «Пророки», «Писания»), насыщенные фантастическими образами и мотивами: Эдем, всемирный потоп, Содом и Гоморра, Вавилонская башня – список может стать конспектом Ветхого Завета. А если к этому добавить еще народные легенды и сказки, обширнейший корпус еврейской мистической литературы – Каббалу, хасидские предания, мидраши[28]… Поразительно, но факт: этот громадный по объему материал остался невостребованным, в сущности, еврейскими писателями, а использовался авторами других национальностей. Это же относится и к идеям утопизма – казалось бы, кому, как не евреям, фантазировать о земле обетованной, где реки текут молоком и медом, однако удельный вес утопического элемента в еврейской литературе весьма невысок и первая, в сущности, в ее истории утопия, роман «Земля старая и новая» (1902), принадлежащая перу Теодора Герцля, не породила последователей.

      История фантастики в еврейской литературе в XX в. (и до, и после образования государства Израиль) довольно скудна. Тем не менее, фантастика играет важную роль в творчестве первого в еврейской культуре лауреата Нобелевской премии по литературе Шмуэля Йосефа Агнона (1966). Уже в начале