Иглы в воде. Ольга Раковецкая
врунья и мне всё равно. Как правило, я долго не меняю позу – длительное время пребываю в одном состоянии. Многих это смущает – почему? Просто я располагаю вас к движению – моё бездействие заставляет что-то делать вас, при условии, конечно, если это является одной из ваших задач на данный момент, о которых вы много не задумываетесь – «оно само рождается».
Я многое забываю тут же – а вы полагаете, я внимательно отношусь к вашему рассказу. В данный момент – да, в следующий за ним – увольте. Мне понравилось жить в настоящем – но это чрезмерно жестокое состояние в представлении большей части вселенных. Так много прошлого, так много будущего – всё это нужно и стоит запомнить. А я не задумываюсь над той жизнью. Словом, я её не знаю: ни первую, ни вторую, мне всё равно. Скажу наверняка – тем меньше печалей.
Настоящее – это середина, это созерцание, медитативность, пребывание в одном состоянии длительный промежуток времени. Да, можно прийти к неутешительному выводу – это же жизнь без чувств – а моё внутреннее время замёрзло, потому я так сильно люблю трогать снег по вечерам, пребывая во власти голых старых улиц Петербурга. Потому неожиданные всплески кажутся мне проявлением собственной шизофрении. Так долго отсутствовать и одновременно с тем присутствовать везде и вдруг включаться всем своим существом в беседу и ощущать смену эмоциональных красок, которые рождаются в тебе благодаря людям. И бывает же такое, когда тебе начинает нравиться, и ты всё больше втягиваешься в происходящее и думаешь – хочу непременно всё запомнить. Но потом, спустя некоторое время, решаешь вновь забыть и жить настоящим, иначе каждый раз, возвращаясь к тому моменту, который был для тебя дорогим, можно умереть. Я иначе не могу. Исходя из заданных мной параметров – я живу, чтобы видеть красоту всего, что меня окружает, не души. Я знаю заранее – долго не выдержу, ведь ближних любить надо несмотря ни на что. Незнакомцев любить проще. Так почему бы не сделать так, чтобы тебя окружали всюду чужие люди, раз без человека мне всё равно не обойтись?
Бутылка прежде была тюрьмой. Её отреставрировали, вдохнули новую жизнь, и она на самом деле стала очаровательной. На первом этаже этого здания располагаются многочисленные бары и рестораны – по выходным здесь не протолкнуться, людей неимоверно много и мест почти нет, так душно! Как правило, тот, кто отправляется в Бутылку, переходит с одного места в другое: здесь шакшуку[1] съест, там хреновуху выпьет, в третьем будет посипывать чашечку крепкого кофе. Но в общем это брожение по кругу.
Для меня – это загадочное место, почти мистическое. Как ни приду туда, так обязательно кого-нибудь встречу, с кем-нибудь познакомлюсь и наше общение займёт меня на весь последующий день. В том круглом здании не было моей воли, не существовало моего желания, инициатива исходила извне, и мне это чертовски подходило, а потому нравилось. Никогда не знаешь, что ждёт тебя в будущем.
В тот вечер люди пришли поглазеть, как на площади внутри прошлой тюрьмы будут сжигать
Шакшука – блюдо арабской и еврейской кухни из яиц, жаренных в соусе из помидоров, острого перца, лука и приправ