Вокализ. Галина Смирнова
из кармашка какой-то древний сухарик:
– На, ба!
– Ну ладно, ещё чуток.
Обрадовался, бежит, прыгает впереди, ловит открытой тёплой ладошкой снежинки, голубоглазый, краснощёкий, длиннющие ресницы хлоп-хлоп, ну точно снегирь!
– Ванюша, догоняй!
– А снег идёт, а снег идёт, – замурлыкала тихо.
– Не пой, мороз на улице, потом горло неделю лечить.
Поправляешь мой шарф, я сдвигаю тебе на лоб шапку в знак благодарности. В свете фонарей, стекающем на заснеженные ветки деревьев, отдыхают снежинки на твоих ресницах и превращаются в сверкающие капельки воды.
Белый-белый, первый-первый…
Паустовский
Ехали с друзьями на машине из Москвы в Тарусу на выходные. По пути вспоминали мезозойскую эру, когда самым большим дефицитом были книги, которых не было в книжных магазинах, вернее, были, но не совсем те, когда за одну книгу надо было собрать двадцать килограмм макулатуры, сдать её, получить талончик и только после этого, возможно, если повезёт, купить книгу, и уже не важно, сколько она стоила.
В это трудно сейчас поверить даже нам, жителям мезозоя, а для молодых это рассказ почти о марсианах. Ещё была библиотека «Огонёк» – собрания сочинений классиков, доставалась она особо заслуженным марсианам. В те далёкие времена в Концертных залах выступали не певцы под «фанеру», а поэты и писатели, на их выступления трудно было попасть, да, так было, и на радио была знаменитая передача – «Театр у микрофона».
Тогда я впервые услышала радиоспектакль «Корзина с еловыми шишками» по рассказу Константина Георгиевича Паустовского. Читал несравненный Ростислав Плятт под музыку Грига, я бросала все уроки, садилась на диван и, затаив дыхание, слушала, слушала. Спектакль повторяли часто, и со временем я знала его почти наизусть.
Таким было моё знакомство с Паустовским, мне было пятнадцать лет. Вскоре все книги Паустовского в ближайшей к нашему дому библиотеке были мною прочитаны, а на день рождения мама сделала для меня настоящий подарок – купила в букинистическом магазине собрание сочинений Паустовского в восьми томах. Эти книги в сером переплёте до сих пор стоят в моём книжном шкафу.
Мы ехали в Тарусу. По дороге мои друзья вспоминали Цветаеву, Заболоцкого, Ахмадулину, Тарковского, Остера, Рихтера – почему-то эти и многие другие знаменитые люди каким-то причудливым образом оказались именно здесь, в маленьком живописном городке на берегу Оки и именно в те времена.
До отъезда в Тарусу на одном известном цветочном рынке Москвы, где можно увидеть любые цветы от ромашки и хризантемы до самых экзотических и необычных, я купила небольшую плетёную корзину и еловую ветку, на которой было пять больших красивых шишек. Ещё я хотела, потому что покупала раньше и знала, купить… полевые васильки, сейчас почти забытые, полевые синие васильки, которые, к моему счастливому удивлению, на этом рынке продавали с начала лета и до глубокой поздней осени. Говорят, привозили их из Воронежской области. Купила пять букетиков васильков, завёрнутых в большие зелёные кленовые листья. Теперь я приготовилась к поездке.
Мои друзья надолго «застряли» в музее