На внутреннем фронте Гражданской войны. Сборник документов и воспоминаний. Отсутствует
акта: «У меня возникла мысль о том, что это покушение могло явиться делом П.С.Р., так как я слышал, что КАПЛАН, совершившая покушение, была членом П.С.Р. По приезде в Москву в начале февраля 1919 года я слышал от Донского, что Ф. КАПЛАН обратилась в Ц.К. с предложением об убийстве ЛЕНИНА, причем Ц.К. или орган, его представлявший в то время в Москве, отверг это предложение, ввиду чего КАПЛАН вышла из партии и самостоятельно совершила покушение»15.
Член ЦК ПСР в 1917–1919 гг. Н.И. Ракитников на допросе в марте 1922 г. также свидетельствовал: «Что касается покушения на Ленина, то мне лишь много позже стало известно, что это покушение совершено членом партии, но самовольно без санкции какой бы то ни было организации»16. Нетрудно заметить, что в последних двух показаниях речь идет о совершении индивидуального акта без санкции партийного органа, разноречия лишь в трактовках: Буревой, со слов Донского, говорит о выходе Каплан из партии, а Ракитников – о самовольном поступке члена партии.
Представляется, что Ф.Е. Каплан поняв, что ЦК ПСР не даст в обозримом времени согласия на партийный террористический акт, с одной стороны, стала искать помощи на стороне и, в частности, по свидетельству Семенова на суде, встречалась с Б.В. Савинковым, а с другой стороны – повела переговоры с руководством партии о своей готовности совершить акт индивидуального характера.
О разговоре Каплан с Донским и его ответе ей – мы знаем из нескольких источников, каждый из которых, представляет свою версию произошедшего. Наиболее известным является воспоминания эсерки Б.А. Бабиной, пересказавшей свой диалог с Д.Д. Донским в Бутырской тюрьме в феврале 1922 г.
Как видно из анализа других источников, Донской солгал Бабиной практически по всем пунктам, что устанавливается и свидетельствами самого Донского на процессе, и показаниями Гоца более позднего времени, и многими другими свидетельствами, да и обстоятельствами самого дела. Представляется, что Донской не только многое исказил и о многом умолчал, но и предпочел изобразить из себя хама, способного так говорить с каторжанкой, чем сказать Бабиной правду.
Сам Д.Д.Донской на судебном процессе с.-р. в июле 1922 г. показал, что в Москве он появился «около 20 чисел августа», заменив Е.М. Тимофеева, который и рассказал ему о группе Семенова, ждущей отправки на Волжский фронт. Через два-три дня Семенов при встрече ему сообщил «… что в отряд хочет вступить старая каторжанка Каплан, у которой есть определенные террористические замыслы и желания». На встрече Донского с Семеновым и Каплан на одном из московских бульварах, Каплан, по словам Донского: «… категорически подтвердила в присутствии Семенова ее настроения и ее пожелания». А Донской «сказал, что партия террористической борьбы не ведет и добавил еще, что в таком положении, в каком она находится, желая выступить с террористическим актом, она ставится вне партии, если выступит, что она не может быть в партии, если выступит совершенно определенно(выделено мной. – К.М.)». Разговор был минутный и закончился