Мариза. Ева Миллс
рассмеялся снова.
–Черт, Мариза, Алан умрет от смеха, когда услышит это. Да, я представляю теперь, что с твоей стороны все выглядело именно так. Нет, Риз, мы лучшие друзья, но не геи.
–И все об этом знали? И Рэй? – он кивнул. -Да, конечно. Алан постоянно меняет подружек.
–А ты?
–Нет. Я-нет.
**
Алкоголь лился рекой и уже к полуночи мы все были одна большая пьяная семья. У меня постоянно был полный стакан в руке, танцевала ли я или дымила в чилаут зоне. Мы встретили знакомого Сантьяго, симпатичного развязного малого с волосами, выкрашенными в такой яркий красный, что мое платье стыдливо ушло курить в сторонку. Сам невысокий, в каждой руке у него было по обалденной высоченной девушке:
–Ха! Старик! И ты тут. Ну и вырядился же ты!
Он оценивающе осмотрел меня с головы до ног.
– Но девчонка с тобой крутая. –Он склонился в шутливом поклоне -Позвольте представиться, миледи, я – Пьер де Фостер, фанфарон и фигляр, донжуан и гуляка, а это две мои ветреные спутницы – Карин и Дженна.
Он мне сразу понравился. У него были веселые глаза и его насмешки были добрые. Я протянула ему руку для поцелуя:
– Мариза, но вы можете меня звать просто графиня де ла Фер3
–Ну что, дамы, выпьем? -Дамы, включая меня, согласно кивнули. -Ну что, Санчо Панса, я думаю нам стоит пойти и принести нам и нашим прекрасным Констанциям выпить. -Они с Тьяго направились к бару, и я слышала, как Пьер добавил: берем сразу три бутылки, не знаю, как твоя, но мои Дульсинеи хлещут не хуже Росинанта.
**
–…И вот идем мы с ним по Риму в шлепках, и спрашиваем у прохожих, скузи пер фаворе, где у вас тут можно кровь сдать?…
Через час мы были лучшими друзьями. Я знала о Пьере все. Что на самом деле он вполне себе Питер Фостер и без всякого «де», выпусник Оксфорда – магистр классической литературы. Его девушкой была Карин, красивая умная брюнетка восточнославянской внешности. Русоволосая Дженна была его младшей сестрой и, наверное, самой трезвой в нашей компании. Узнав, что я иллюстратор, они немедленно потребовали свои портреты и на мои слабые возражения, что-де в малюсенький клатч и помаду-то еле запихнула, не то что скетчбук, Питер кому-то что-то помахал, где-то улыбнулся и добыл-таки ручку и пачку чистых салфеток. Инструмент был не ахти, но я не стала выпендриваться. Я быстро набросала несколько шаржей: вот верткий мелкий Пьер в образе беса, вокруг него две статные демоницы, все посмеялись, а я, подумав, нарисовала нового Пьера – серьезного, с прямой спиной и в очках. Дженна ахнула.
–Риз, не верю своим глазам – это же вылитый наш отец, профессор истории! Как ты догадалась?
– Да черт его знает, -отшутилась я –сегодня же ночь всех святых. Увидела и всё.
–Ой, а увидь меня. – Это было несложно. С момента, как мы познакомились, перед моими глазами стояла строгая валькирия с серьезными глазами. Дженна не поверила.
–Я? Такая красивая и …справедливая? Мариза, но я пока всего лишь обычный клерк. Я заберу этот рисунок, Пьер, не пролей на него коньяк, пьянь ты этакая.
– А меня, меня нарисуешь? –это попросила
Из трех мушкетеров