Русский остаток. Людмила Разумовская
мечты о близком, но невозможном для меня счастье. Встретившись с вами, я впервые почувствовала, что такое настоящая семья, где любить и заботиться друг о друге так же просто и естественно, как дышать. Я плакала от умиления, что такие отношения еще возможны, и конечно же мечтала бы о таком чуде и для себя.
Дорогая Тамара Константиновна, Вашего Алешу нельзя не любить, но, я думаю, Вы поймете меня, моя любовь к нему больше сестринская, как к младшему брату, или даже материнская… согласитесь, что это совсем не то чувство, которое должно быть между мужем и женой. Ведь я старше Алеши и, что тут таить, опытнее. Я уже многое пережила, многое испытала, и мне совестно портить жизнь такому чистому и хорошему мальчику (а он для меня мальчик).
Кроме того, моя научная работа связана с жизнью в большом городе – в Ленинграде. Вряд ли я смогу от нее отказаться. Я уже отравлена (называйте это как хотите: эмансипацией, свободой, творчеством) и никогда уже не смогу жить патриархальной жизнью, исполняя роль только жены и матери, как бы ни требовала и ни стремилась к этому моя душа.
Алеша еще так молод, он скоро забудет меня, Вы знаете, время лечит, и еще встретит свою настоящую любовь, чего я ему от души желаю.
Умоляю, не сердитесь и не держите на меня зла.
Я вас всех очень люблю и очень вам благодарна. И никогда вас не забуду.
Ваша Галина».
Отправив это письмо, Галина поставила жирную точку на всей этой романтической истории и начала жить заново.
Получила она письмо и от своей подруги. Татьяна писала, что после кратковременного романа с джигитом у нее образовалась внематочная беременность и теперь она готовилась к операции. «Слава Богу, что хоть успела родить, – подумала Галина и потрогала свой живот: – Ты как там, малыш? Все в порядке?» Малыш молчал, он был еще слишком мал, чтобы общаться с мамой.
В положенный срок Галина родила здорового мальчика (три сто) без осложнений.
Положение матери-одиночки ее не смущало, и отсутствие встречающего папаши с букетом цветов она перенесла спокойно.
Ее встречала все та же Татьяна, примчавшаяся по такому случаю из Мурманска, где преподавала в местном пединституте русскую, а заодно и зарубежную (по недостатку кадров) литературу. В подарок она привезла новенькую коляску, а также кучу всякого детского барахла, которое не успел сносить ее собственный сын.
Нашлись и другие добросердечные барышни из общежития, приготовившие для Галины с малышом все необходимые вещи на первый случай.
Галина была тронута, всех благодарила, но быстро выпроводила из комнаты и рассматривать младенца особо никому не позволила. Другое дело – Татьяна, та – своя да и сама – мамаша (хоть и кукушка, ее сын все еще находился у родителей), могла посоветовать, если что. Татьяна советовать любила. Она нашла, что младенец отличный и вылитый Алексей, а Галина – дура в том смысле, что отшила бабушку.
– С ним как хочешь, а ребенка могла бы каждый год отправлять в Крым! – такое было ее резюме.
Галина