сВободнЫе. Эшли Дьюал
ты?
– Что я?
– Почему ты ее бросил?
Этот человек отставляет белую кружку в сторону и глубоко втягивает в легкие воздух.
– Маргарита сама ушла, Зои.
– Что? Серьезно? – я прыскаю и недовольно складываю на груди руки. – Это шутка? Моя мама сама решила голодать, побираться, танцевать на блестящих табуретах? Правда?
– Она приняла решение.
– А ты ей не помешал.
– Нет.
– Почему? – я округляю глаза. – Почему ты не остановил ее? Это ведь так банально, схватить близкого человека за руку именно в тот момент, когда он решает прыгнуть.
– Я не мог. Это сложно объяснить… – Константин пожимает плечами. – Так вышло.
– Что вышло? Она была не из вашего круга? Не подходила внешне? Или что? Скажи, давай, потому что моя мать была самой красивой женщиной из всех, что я видела.
– Мы познакомились слишком поздно, Зои. Я уже был женат на Елене.
– Что? – меня словно окатывают ледяной водой. Растерянно выпячиваю глаза и глупо переспрашиваю, – женат?
– Да. Едва Маргарита узнала о том, что Елена ждет ребенка, как тут же…
– О, Боже. – Я хватаюсь руками за лицо и с ужасом смотрю на человека, сидящего напротив. Былая легкость испаряется. Я мгновенно забываю о том, как мы шли по мосту, как смотрели на дома и молча наслаждались свежим, весенним воздухом. Теперь я вижу перед собой безответственного человека, едва не разбившего на части несколько дорогих ему жизней, – но почему ты пропал? Мог бы помогать. Хотя бы немного. Я знаю, это наивно, но… вы ведь в состоянии себе позволить подобную мелочь.
– Я пытался, правда, пытался ее найти, – горячо восклицает Константин, но я ему не верю. – Ничего не вышло. А затем, да, я опустил руки, у меня родился сын, надо было жить дальше.
– Ты не знал, что мама беременна?
– Нет. Более того, Зои, о твоем существовании я узнал относительно недавно. – Он как-то нервно пожимает плечами и горбит спину. Не знаю, что испытывать, не знаю, что ощущать. Прошлое стоит оставлять в прошлом. Однако гордость и обида – два слишком сильных чувства. Они жгут изнутри, заставляют давиться собственными мыслями. И сейчас как бы упрямо я не старалась держать себя в руках, меня тянет кричать во все горло. – Зои, ешь.
– Не хочу.
– Почему? Тебе не нравится?
– Мне просто… – запинаюсь и покачиваю головой, – просто не хочется.
– Зои, – Константин устало потирает заросший подбородок, – я знаю, тебе сложно. И мне сложно, поверь! Однако надо же как-то пережить это время, перепрыгнуть его. Мы ведь с тобой взрослые люди. Мы должны принимать взрослые решения. Обижаться – не выход.
– Я не обижаюсь. Мне просто неприятно.
– Понимаю.
– Ничего ты не понимаешь. – Хватаю салфетку и начинаю свирепо мять ее, будто именно в ней эпицентр проблем, причина неприятностей и первородное зло. Прикусываю губу и тихо спрашиваю, – ты хотя бы думал о ней? Думал о маме?
– Конечно, Зои. Я любил ее.
– И оставил.
– Да,