Город детства. Светлана Бартенева
признать свою вчерашнюю ошибку. Это давалось ей почему-то не без удовольствия. Она то ли не разглядела его в темноте, то ли поторопилась с выводом. Он был восхитителен. Дело было даже не во внешности. В нём было что-то такое неуловимое, что выбивало почву из-под ног не только у женщин. Какая-то волнующая притягательность, которую не опишешь словами. Да, он был высоким, стройным, с красиво развёрнутыми плечами, его серо-голубые глаза потрясали глубиной, но вовсе не поэтому от него трудно было отвести взгляд. В его лёгких, словно он весил совсем мало, движениях сквозила какая-то особенная грация. Пожалуй, он напоминал ей молодое, полное сил строптивое животное, которого не существует в природе. Ему был очень к лицу шикарный костюм тёмно-серого оттенка. И этот проглядывающий в нём во всём шик также удивительно и непостижимо сочетался с лёгкой развязанностью в манерах, как и мягкое спокойствие его взгляда с постоянно прорывающейся внутренней неукротимостью. С ним заигрывали все девушки подряд, но Вероника не заметила, чтобы он отдавал предпочтение какой-то одной. Её голова, время от времени, так или иначе, поворачивалась за ним. Хорошо, что Роман постоянно оказывался рядом, временами предпочитая Диму невесте. Однако, Вероника, как ни старалась, не смогла разглядеть в поведении Димы ничего странного и, тем более, пугающего. Всерьёз пугало её то, что мужчина давно так не притягивал к себе её внимание. Это было немного опасно, учитывая её всё возрастающую необъяснимую тоску.
Между тем, свадьба успешно продвигалась по стандартному расписанию. Переехали через семь мостов, через один из которых Роман перенёс Ирину под визги гостей. Залили всё шампанским, разбили пустую бутылку, побили об тот же несчастный мост море бокалов на счастье.
Потом отправились за город, на берег реки. Погода стояла великолепная, как и предвидела Вероника: летняя, но не слишком жаркая, чуть тронутая неизбежно приближающимся осенним дуновением, с лёгким, немного печальным ветерком. На деревьях разбросались первые жёлтые мазки.
Мать Романа умерла много лет назад, отца он не знал совсем, так что встречала «молодых» Елизавета Аркадьевна. За день она дважды переоделась, не раз всплакнула, но выглядела бодренько. Зять совсем её приручил. Под его ослепительными улыбками и грубоватыми шутками она таяла, как сливочное масло.
Вероника зашла в дом, отказавшись от очередного бокала. Она нашла ванную, вымыла руки и попыталась подправить косметику и растрепавшуюся причёску. Можно было передохнуть и как следует встряхнуть Ирину. Она взяла девушку за руку и увела в прохладную тихую комнату. Перчатки Ирины повлажнели и запылились. Она нервно сняла их и бросила на стул, потом уставилась на обручальное кольцо на тонком пальчике.
– Всё уже позади. Успокойся. Теперь надо только веселиться. От тебя больше ничего не требуется. Ты потрясающе красивая невеста. Честное слово, я не видела лучше, – сказала Вероника с неподдельной теплотой.
Но девушка отстранилась. Вид у неё, по-прежнему, был совершенно