Город детства. Светлана Бартенева
не обращая на Веронику никакого внимания, – Послушать его, так я здесь самая первая шлюха и вешаюсь на каждого встречного.
– Что-нибудь случилось? – осторожно спросила Вероника.
Она чувствовала себя по-идиотски, но, в конце концов, она села на своё место. Это был столик жениха и невесты, он был отмечен белым букетом с серебряными бусинками.
– Сначала мамочка меня отчитала, потом Артур наорал на меня при всех. Впрочем, к этому уже все привыкли. Никто не обращает внимания, – Люда перестала всхлипывать и вытерла слёзы.
Дима протянул ей чистый аккуратно сложенный носовой платок.
– Пойду найду его, а то будет ещё хуже… – Люда вздохнула и отодвинула ногами стул.
– Посиди. Он сам примчится. Ещё и прощения попросит, – бросил Дима, но Люду он не убедил.
– Нет, я его найду – упрямо повторила девушка и встала.
Дима только пожал плечами.
– Как знаешь…
Люда быстро ушла.
Веронике стало совсем неловко. Хоть бы кто-нибудь подошёл к ним сейчас.
– Кажется, вчера у тебя не было таких длинных ногтей, – проговорил вдруг Дима, внимательно разглядывая её тёмно- бордовый маникюр со стразами.
– Они накладные, – улыбнулась Вероника, слегка краснея и отдавая должное его наблюдательности. – Я всегда коротко стригу ногти. Они мешают печатать. А, что, это так бросается в глаза?
– Да, достаточно сильно. Когда перед лицом машут нереально длинными наращенными когтями, ощущение, что ты когда-нибудь останешься без глаза. Кто первый сказал, что это красиво?
Мысленные призывы Вероники были услышаны. Она заметила, что к их столу приближается высокий грузный мужчина с громадными похожими на глыбу плечами. Тёмные густые волосы вместе с головой напоминали какую-то геометрическую фигуру. На лице выделялись большие с жёстким властным взглядом глаза под тяжёлыми нависающими дугами бровей, и такой же тяжёлый квадратный подбородок. На мужчине был дорогой чёрный костюм, на руке превосходные часы. На вид ему можно было дать лет пятьдесят.
Однако Вероника успела передумать на счёт чьего-нибудь вмешательства. Сидеть с Димой за одним столом было не так уж обременительно.
Мужчина, между тем, сразу же склонился к ней, затем перевёл взгляд на Диму. Она начала лихорадочно надевать под столом туфли, но они никак не хотели налезать на отёкшие ноги.
– Мой сын времени не теряет. Он, как всегда, со всеми уже знаком. А вот нас так друг другу и не представили, – сказал мужчина низким хорошо поставленным голосом.
По лицу Димы пробежало едва уловимое недовольство.
– Вероника, это мой отец, Виталий Георгиевич. Ты, наверняка, слышала о нём, – сказал он невозмутимо.
– Просто, Виталий.
Мужчина улыбнулся, но в его взгляде появилось плохо скрываемое раздражение. Он поцеловал Веронике руку и отодвинул стул.
– Моему сыну всё не терпится записать меня в старики, а то и похоронить. Но, я думаю, рановато. Можно присесть?
Вероника согласно кивнула.