Невзгоды по наследству. Михаил Александрович Каюрин
Разглядывая свою «работу», он ужаснулся, представив последствия. Сморщенной обуви оказалось больше десяти пар.
Утреннее построение было сорвано. Курсанты, одев робу за считанные секунды, не смогли обуться и вышли строиться в носках со скрюченными ботинками в руках.
Скандал разразился нешуточный. Больше всех почему-то злорадствовал Тарасенко. Изрыгнув в пространство трёхэтажную брань, он взял несколько пар испорченной обуви и отправился лично докладывать о происшествии командиру роты, хотя для таких целей существовал старшина.
– И что мне с тобой делать, товарищ курсант? – спросил капитан третьего ранга Семёнов, когда Мишка предстал перед ним. – Ущерб составил 72 рубля 50 копеек, и мы обязаны возместить эту сумму с виновника. Желательно в добровольном порядке. Сам напишешь родителям, или мне оправить письмецо с печатью?
Мишка стоял, опустив голову. Мысли лихорадочным потоком проносились в голове. Он представил на миг, как мать получает письмо от командира, читает его и сильно хмурится. Ему стало не по себе.
– Товарищ капитан третьего ранга, а можно как-то иначе? – спросил Мишка хриплым голосом.
– Что значит – иначе? – в недоумении спросил Семёнов.
– Ну…отработать где-нибудь, чтобы только родителям не сообщать.
– Я бы отправил тебя на заработки, только не имею такой возможности. Дело в том, что флот – не производственное предприятие. На нём денег не зарабатывают, а отдают воинский долг перед Родиной.
От слов командира у Мишки ёкнуло внутри. Он собрался заявить, что готов полностью отказаться от своего денежного довольствия курсанта до окончания учёбы, а оставшуюся сумму обязательно возместит, только чуть позже. Напишет письмо сестре, и она вышлет деньги. Готов был сказать, но не успел.
Послышался стук в дверь, в кабинете ротного появился главный старшина Ольшанский.
– Разрешите, товарищ капитан третьего ранга, – произнёс он с порога. – Главный старшина Ольшанский из суточного увольнения прибыл без замечаний.
– Проходи, Борис, присаживайся. Ты как раз кстати, – командир роты указал жестом на стул. – Неприятный случай произошёл в первом взводе. Курсант Кацапов спалил полтора десятка пар ботинок своих сослуживцев.
– Я уже в курсе, тащкаптреранга, – пояснил Ольшанский. – По этому поводу и заглянул к вам.
Главстаршина Ольшанский дослуживал последний месяц до демобилизации. Был он высоченного роста, широк в плечах, был медлителен в движениях и говорил громовым басом. Его срочная служба растянулась на четыре с половиной года. Он проходил службу по старому приказу, а полгода добавилось в связи с нахождением его в дальнем походе. Ему было доверено испытание нового образца аппаратуры, в разработке которой он принимал непосредственное участие.
Жизнь Бориса с малых лет была связана с морем. Он родился и вырос в городе морской славы, все его родственники по мужской линии были военными моряками. Отец