Клятва золотого дракона. Ирина Лазаренко
добрая всегимблская пьянка, каждый большой поход во глубины подземья начинается с бубнежа векописцев. Кто-нибудь из них, в чистеньких белых одежках, выпирается, значит, на Громкий Камень перед другими гномами и давай бухтеть: откуда пошли истоки этой славной традиции или чего там еще, что происходило в это время пропасть лет назад, кто кого встретил, кто кому чего сказал, как это отразилось в векописях, бу-бу-бу, гу-гу-гу. Конечно же, векописцы очень много занудничали и про изгнание драконов, благодаря которому теперь все мы, могучие гномы, имеем в своем распоряжении весь Гимбл и здоровенный кусок гор Такарона, а если там, в глубине, еще больше осталось потерянных городов и вообще творится не пойми что, так это тут ни при чем.
И, конечно, векописцы частенько вспоминали про данные драконами Слова, это верно, как и то, что славный Югрунн ведет род от короля Ёрта Слышателя, который во время той войны командовал победоносной гномской армией и который услышал драконью клятву. Сами-то по себе истории о драконьих войнах, конечно, все гномы знали и любили, но подробности изгнания драконов… да кому может быть интересно, кто там кому чего сказал в покрытые пылью годы?
Вот кто кому снес башку – это да! Все известные Конхарду гномы обожали сказания о битвах гномских армий, усиленных машинами, с драконами. Любой мог пересказать истории про драконьи наступления и потерю городов в далёком подземье, и даже ребенок мог перечислить названия этих городов: Вулбен, Масдулаг, Ардинг и другие. И кто же не знал о сражении отряда Гильдри Восьминогого с ледяной драконицей! И о том, как Тандри Бешеная, единственная выжившая из всего Стального Крыла, прорвалась на своей змее-камнеедке в тыл врага и обрушила своды пещеры, откуда отдавал приказы своей команде ядовитый дракон… как там его звали?
– А! – Конхард хлопнул себя по лбу. – «И тогда за ядовитых драконов дал Слово Вронаан, и за снящих ужас сказал Слово Оссналор, и за ледяных драконов Слово Ёрту дала Хшссторга».
Гному показалось, что сияние золотых глаз Илидора потухло совсем, и всякий след воодушевления исчез с его лица, но уже через миг всё стало как обычно: довольный непонятно чем дракон и ощущение звучащей внутри него песни, от которой он, кажется, всё время пританцовывает и напевает, даже когда сидит спокойно и молча. Впрочем, он, кажется, никогда не сидит спокойно и молча – заноза та еще, похлеще Конхарда.
Илидор кивал и улыбался, глядя вдаль, ожидая от гнома еще какого-то продолжения, но тот уже совсем не понимал, какое еще умственное усилие должен совершить, чтобы докопаться до сути.
– И чего? – спросил он, отчаявшись понять.
Дракон откинулся назад, опершись на ладони, подставил лицо солнечному свету, и свет погладил его щеки.
– Ни гномам, ни эльфам никто не давал Слова за золотых драконов, – с удовольствием проговорил Илидор. – Потому что золотых драконов не было в подземье. Их вообще не бывает.
У Конхарда в груди неприятно царапало, он отчего-то чувствовал себя подлецом, хотя разве он сделал Илидору что-то плохое, разве хоть