МОЗАИКА МОЕЙ ЖИЗНИ. Лариса Залесова
вместе со своими матерью и отцом, моими дедушкой и бабушкой по материнской линии. Ольга писала, что они решили покинуть Россию и Петербург. Для моих родителей эта новость была как гром посреди ясного неба, потому что разрушала их веру в незыблемость основ, в семейные связи. Они надеялись, что добравшись до Москвы, тут устроившись, они смогут строить будущее, и что постепенно все придет в норму. Они приняли как неизбежное, когда эмигрировали их друзья и знакомые, но тут впервые вопрос коснулся их близких родственников. Решение Ольги ставило под сомнение их собственные идеи о том, правильно ли они поступают и поступили. Родители надеялись, что прежний порядок восстановится и готовы были ждать этого момента. А тут нашлась энергичная Ольга, которая сказала: «Баста. Время бежать с тонущего корабля».
Вот потому они не знали, что мне ответить. Вернее, они не знали, что ответить себе.
-Твои родители тоже уезжают? – спросил отец.
-Нет, конечно. - Мама поднялась и, пройдясь по комнате, добавила:
- Это еще не все.
Отец смотрел на нее удивленно. Я ничего не понимала, думая, что там еще может быть.
-Ольга предлагает нам занять их квартиру. Они оставляют все, мебель и вообще все. Мы должны решать быстро. В ней остаются мои родители, но для них квартира станет слишком большой. Ты сам понимаешь, возникает тот же вопрос: отопление. Если мы согласимся ее взять, то все останется как есть. А если мы не согласимся, они переедут в другую, поменьше.
- Подожди, подожди. - Отец проговорил быстро, чрезвычайно возбужденный. – Зачем переезжать в Петербург?! Мы тут прилично устроились, на что потратили большие усилия. А теперь ты мне предлагаешь все бросить и начать с нуля?
- Мое положение в Большом становится сомнительным, Театр музыкальной драмы едва существует. А в Мариинском есть Федор. Кроме того, мы будем жить с моими родителями.
Я почувствовала заинтересованность мамы в перспективе переезда в Петербург.
-Все Федор, Федор, - мрачно выговорил отец.
- Лева, пожалуйста, не шути. Я говорю серьезно.
- Я серьезно тебе ответил, – сказал отец. – Попробуем взвесить все за и против. Что мы потеряем и что приобретем.
Никто не спрашивал моего мнения, и конечно я не осмелилась его высказать, даже если бы его имела. Но мне нравилась перспектива снова увидеть Федора Шаляпина.
Как обычно, отец поступил так, как хотелось его жене. Ни разу на моей памяти он не осмелился ей противиться. Сопротивляться или возражать ей - значило вызвать ее неудовольствие, а этого он не мог выдержать. Начались приготовления к переезду. Труднее всего было сказать его родственникам, особенно моей бабушке Розалии. Как я узнала, была душераздирающая сцена, бабушка плакала и говорила, что не представляет жизни без нас, без меня, что она жила надеждой увидеть всем вместе Мелитополь и поклониться праху мужа. Но будучи умной женщиной, она сознавала, что молодые решают свое будущее, а старшие члены семьи вынуждены с ними соглашаться.
Другим