Богоявленское. Екатерина Владимировна Дроздова
отцом и выбравшим для себя, то же славное, военное поприще? Почему же теперь так часто он грустит по несчастным своим родителям, так малодушно, навсегда им брошенным? И почему теперь с гордостью говорит о восстании силезских ткачей, еще совсем недавно так им ненавидимым? Может быть, все-таки заиграла в нем непокорная кровь? Или две войны разожгли в нем жажду справедливости и равенства, жгучее желание изменить так надоевшее ему, черствое и притворное общество? Кто знает? Да только в тайне примкнул Фридрих к революционному кружку под руководством Шарля Раппопорта и Лео Йогихеса, и стал марксистом. Но через девять лет он был арестован и спустя год убит в тюрьме.
И теперь все уже забыли о его славных боевых заслугах и с удвоенной силой заговорили о грязной бунтарской крови их фамилии. И все это тяжким гнетом навалилось на неокрепшие плечи юного Михаэля.
Так один миг 1892 года, перечеркнул все замыслы и планы Михаэля, этого порядочного, великолепно образованного человека, этой чистой, светлой души. Всей внешностью, внутренней сдержанностью и рассудительностью походил Михаэль на благородную породу своей матери, и чтобы навсегда распрощаться с тяжким грузом своего семейного прошлого, всюду преследовавшего его по пятам, холодно и решительно, Михаэль рассудил навсегда покинуть Пруссию, где в каждом дуновении ветра пахло прошлым его семьи.
Так после смерти отца, Михаэль с молодой женой Мартой, навсегда покинул родные места и медленной змейкой увозил их поезд к самой границе, в далекую и чуждую им страну, сумрачную и заснеженную Россию.
И вот уже мчатся они в санях по заснеженному полю навстречу полосатым пограничным столбам. Даже снег из-под копыт летит так не привычно, и так по-русски. И с волнение, с надеждой забилось сердце Михаэля. И чем ближе подъезжали они к этим заветным столбам, тем сильнее оно билось и казалось, что даже в воздухе гулким эхом раздается этот стук. Но неожиданно лошадь, мчавшая их, поскользнулась, и сани перевернулись едва, не накрыв молодых супругов с головой. Какой милый пустяк. Михаэль и Марта только расхохотались, главное, что все обошлось, что они вместе и, что они могут теперь чувствовать под ногами землю своей новой родины.
– Не добрый знак, господин, – еле слышно проговорил бородатый, озябший, старый солдат, идущий им на встречу.
Какой знак, и что вообще может означать эта фраза, Михаэль еще не знал, да и не хотел знать. Впереди его ждала новая, счастливая жизнь. И в ту минуту, лишь это занимало его мысли.
И Михаэль не ошибся. Россия встретила его с распростертыми объятиями. Иностранец красивой наружности, высокого роста, в российской армии пришелся к месту, как нельзя лучше. Далекая страна оказалась совсем не такой темной и загадочной, как представлялась ему прежде. Светлая и яркая, щедрая и пышная, она поразила своих новых подданных. Хлебосольная, златоглавая Москва, с блеском архитектуры, живописи, музыки, с роскошью природы, где зимы сказочные, весны нежные, осенние дни золотые, как бал императора, а лето теплое, как рука матери, сразу распахнула пред