Золото Рюриков. Исторические памятники Северной столицы. Владимир Васильев
контуры экипажей.
Он засыпал, просыпался и засыпал вновь, но сон, приснившийся с вечера, продолжался в строгой последовательности, возвращая Травина в прошлое. Сначала он увидел маленькую головку девочки с большим бантом, непослушные курчавые черные волосы. Потом близко-близко оказались ее серые чуть прищуренные глаза. Вот они с девушкой идут по берегу Галичского озера, взявшись за руки, взбегают на земляной Кремль, чтобы догнать уходящее с небосвода солнце.
Лиза приехала из Санкт-Петербурга на лето к бабушке. Полину Сергеевну Богданову, худощавую строгую старушку, Алексей знал с детских лет. Она учительствовала в гимназии, и Травину за хулиганские выходки часто доставалось от педагога. Каково было удивление Полины Сергеевны, когда она увидела того самого строптивого мальчишку на крыльце своего дома, да еще вместе со своей внучкой.
Вскоре после нескольких малозначительных перепалок между бывшим учеником и учительницей установилось перемирие. Через две недели Богданова разрешала внучке отлучаться с Алексеем из сада. Спустя месяц она не ругалась, если Лиза возвращалась далеко после ужина, хотя каждый раз, встречая у калитки, подчеркивала, дескать, молодым людям нет восемнадцати лет.
К концу лета они почти не расставались. Чем ближе подходил день отъезда Лизы в город, тем чаще Алексей высказывал мысль, что он уедет в Санкт-Петербург, устроится там на работу, а когда достигнет возраста, попросит руки Елизаветы у ее родителей. Девушка была категорически против его поездки. Они часто ссорились, обсуждая будущие отношения. Порой доходило до конфликтных ситуаций, как тогда у Паисиевского Успенского собора.
Это была древнейшая постройка Галича. Травин всегда при случае хвалился перед гостями древним и, по его мнению, значительным сооружением. А тут Лиза возьми да заяви:
– Что в нем особенного? Тщедушные полукружья, по которым видна старая прогнившая кровля, несколько несуразных алтарных абсид и мелких барабанов с куполами.
– Чего ты понимаешь в искусстве! О чем ты говоришь? – возмутился Алексей, да так громко, что на них стали оборачиваться собравшиеся возле собора люди. – Обрати внимание на стены. Полюбуйся их обширностью, гладью. А это разве не впечатляет, – он показал на примкнувшую к собору суровую колокольню в виде короткого восьмерика на четверике, увенчанную коротким шатром с одним рядом слухов. – Это древнейший пример шатровой колокольни!
– Ты почему на меня кричишь? – настороженно спросила девушка.
Алексея словно ушатом холодной воды окатили. Он в порыве гнева бросился к храму. Нашел в бурьяне старую лестницу. С трудом взгромоздил ее на нижнюю кровлю.
– Не смей! Не позволю, – громкий истошный голос Лизы остановил его на половине пути.
Травин обернулся. Девушка стояла внизу прямо под ним. На ее глазах блестели слезы. Она протягивала к нему руки и что-то беззвучно шептала.
Потом, когда Алексей спустился вниз, он спросил:
– Ты почему это под лестницей стояла?
– Лестница могла