«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая. Сергей Николаевич Кочеров
конунг показался не прежде, чем даны подошли к городу. Венды большой толпой выбежали из леса и, потрясая оружием, с бранью кинулись на врагов, отрезая ближний отход к морю. Северяне встретили их стрелами и копьями, а потом стали рубить мечами и секирами. Понемногу венды начали одолевать данов и теснить их к городскому валу. Жители Рерика были готовы выйти оттуда, чтобы помочь своим. Тогда вождь данов, лихо бившийся впереди, приказал своим людям строиться в круг и, сомкнув щиты, отражать натиск. Они поступили, как он велел, и порубили многих. Но в иных местах вендские палицы и топоры проложили путь сквозь датские щиты и нанесли вражьему войску большой урон.
Меж тем Халльфред, сын Анлафа, что ожидал с половиной войска за одним островом, увидел костер, зажженный по приказу Харальда, сына Хельги. Однако он не спешил направить свои ладьи к берегу, пока дозорные в дюнах не подали знака, что Буривой конунг со всей гридью вышел в поле и напал на данов. Халльфред послал людей, чтобы узнать, как идет битва. От дозорных те узнали и сообщили ему, что зверь грызет охотника, обратив спину к морю. Лишь тогда Халльфред крикнул воинам, чтобы они налегли на весла и гребли к Рерику.
Датские воины, сойдя с кораблей на берег, встали в боевой порядок и пошли на врагов. Они вступили в битву, когда венды обложили людей Харальда, как свора освирепевших собак затравленных волков. Но при виде нового войска ополченцы утратили боевой дух, а жители Рерика не посмели выйти за вал. Полные свежих сил и жажды мщения, воины Халльфреда настигали и рубили вендов, пока уцелевшие не скрылись в лесу. Только дружина Буривоя конунга продолжала стойко сражаться, и там, где она проходила, кровь лилась, как вода.
Видя, что даны преградили ему путь к лесу, конунг вендов решил пробиться к Рерику. Высокий и могучий, он шагал во главе первых воинов и рубил своей большой секирой всех, кто вставал у него на пути. Буривой конунг был уже недалеко от городского вала, когда против него вышел Харальд, сын Хельги, угадавший в нем кровного врага. Вожди окинули друг друга быстрым и цепким взглядом, а затем сошлись в середине круга, что воины спешно освободили для них. И тогда начался жестокий бой, который запомнили все, кто его видел.
Харальд, сын Хельги, и Буривой конунг бились на секирах так, что в ушах стоял звон и треск. Но вот князь вендов сильно взмахнул топорищем и расколол щит Харальда. Осколок вонзился тому в бровь, и потекла кровь, заливавшая ему глаз. Тогда Харальд отбросил щит, взял в левую руку меч и стал рубиться, как заправский берсерк73. И таким яростным был его напор, что он поразил конунга в плечо, рассек ему кольчугу, а потом разрубил его шлем. Лезвие рассекло Буривою лоб, и венд рухнул бы на землю, если бы Харальд не подхватил его.
– Как тебя хоронить? – тяжело дыша, спросил конунга сын Хельги.
– Как князя рарогов74, – прохрипел Буривой, мешая слова с кровью.
Увидев гибель своего предводителя, его гриди не стали опускать мечи и сдаваться на милость данов. Одни из них бросились на
Берсерк (
Рароги («соколы») – одно из самоназваний ободритов – союза полабских славян, который включал бодричей, вагров, полабов, глинян, смолян, варнов, древан.