«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая. Сергей Николаевич Кочеров
конунгу люди спустили на воду ладью. Тогда я приказал им приналечь на весла и поднять в море парус…
– Да скажи, проклятый, – взревел Харальд, – что стало с Герутой?!
В гневе он перепрыгнул через два борта и кинулся к Бруне, желая схватить его за горло. Но бывалый слуга спрятался за юного воина, который, напротив, выступил вперед. И тогда Харальд Сын Конунга увидел, что это не муж, а дева, да еще не кто иная, как его сестра. Хотя лицо княжны омрачала беда, ее молодая красота прибывала, как вешние воды, и даже в кольчуге не по росту она была хороша. Брат прижал сестру к груди, и, как и она, не сдержал слез. Внезапно сын Хрёрека Метателя Колец поднял голову и окинул всех острым и хватким взглядом. Желая проникнуть в мысли каждого, он настороженно спросил людей вокруг себя:
– Кто из вас признаёт меня своим конунгом?
Все датские херсиры на кораблях отвечали, что нет у них другого правителя, кроме Харальда, сына Хрёрека конунга. Тогда новый властитель осведомился, где теперь Весет ярл и кто из хевдингов с ним заодно, а кто остался верен ему.
Рандвер конунг сказал родичу, что его кровник ушел из Хлейдра со своим хирдом и взятым добром к Ингвару ярлу в Сканей. Люди говорят, будто меж ними такая дружба, что Весет ярл сватался к его сестре, и вскоре погуляет на свадьбе. А этот Ингвар приходится зятем Оттару Урожаю, конунгу гаутов. И Весет ярл, покидая Хлейдр, бахвалился, что если датские хевдинги не признают его права на Селунд, будущим летом он приведет с собой гаутов и свеев. Тогда, мол, они погуляют не хуже, чем при Хрольве Жердинке90. После этого многие вожди решили выждать, чем кончится дело между конунгом и ярлами. Ибо все они понимают, что нет такой виры, которую Харальд согласится принять за убийство отца. Может, кто из ярлов и поддержит его, но не раньше, чем он начнет действовать.
– Ну, а ты, брат мой, – спросил Харальд, – приведешь ко мне свое войско?
Рандвер конунг отвечал ему с обычной улыбкой, без веселья в глазах:
– Как твой родич я поддержу тебя. Но как правитель державы я должен ее сохранить и передать сыну. От отца мне достались город в Гардах91 и народ, не имеющий пока даже единого имени. Если я буду воевать за тебя на западе, против меня могут подняться племена на востоке. А теперь ответь, но не как брат, а как конунг: ты бы двинул войско на моих врагов, не желая ничего взамен?
– И чего ты хочешь? – сверкнул глазами Харальд, взглянув на брата в упор.
– Ты начнешь войну, – отвечает Рандвер, – и возьмешь Сканей, или тебе не быть конунгом Датской державы. Я готов прислать тридцать дюжин моих воинов – половину моего войска – на Селунд, Фьон, или куда укажешь. За это ты объявишь моего сына Сигурда своим наследником в Сканей и в землях гаутов и свеев, которые завоюешь. Твой род будет править на западе, мой – на востоке.
Харальд конунг поразмыслил, потом усмехнулся и примирительно сказал:
– Быть посему! Иные скажут, что мы делим шкуру неубитого медведя, но чего не сделаешь для брата?! Выполни свое обещание,
Хрольв Жердинка – легендарный датский конунг, получивший прозвище за худобу тела. Принимал в свою дружину лишь отборных воинов, с которыми часто ходил в походы. Был сожжен вместе со своими дружинниками в собственных палатах в Хлейдре, в результате нападения многочисленного войска свеев и гаутов, которое привел его двоюродный брат.
Гарды (Garðar, множественное число от garðr – «укрепленное поселение») – древнескандинавское название ладожско-ильменского региона северной Руси, связанное с существованием множества укрепленных поселений на Волхове и реках, впадающих в озеро Ильмень. Затем это слово стало основой для древнескандинавского названия всей Руси – Гардарики (Garðariki), которое не вполне точно переводят как «Страна городов».