«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая. Сергей Николаевич Кочеров

      Объявился тогда среди людей Харальда конунга необыкновенный человек. По виду старик, но высокий и величавый, он легко сходился с людьми, и каждый принимал его за того, кем он хотел казаться. Лицо его, наполовину закрытое длинными волосами, густыми усами и седой бородой, вызывало и радость, и трепет, а голос мог ласкать, как бриз, и греметь, как гром. Один глаз незнакомца был всегда прищурен, как у кривого, зато другой пылал огнем и пронзал, словно острый нож. Он мог завести любой разговор и ответить на все вопросы. Только при этом старик узнавал, что ему было нужно, а люди не знали, что о нем и подумать. Он откликался на имя Харбард97, хотя вряд ли так его называли отец и мать.

      Никто не уследил, когда и откуда он появился в ярловой усадьбе в Сканей. Харальд конунг увидел его впервые, когда он стоял во дворе в своем синем плаще и смотрел, как гриди упражняются на мечах. Один херсир, приняв этого человека за слугу, велел ему принести воды, чтобы утолить свою жажду. Харбард ничего не ответил, а когда тот повторил приказ, объявил, что может дать его бойцам нечто более бодрящее, чем пресную водицу. Он протянул руку и достал из-под своего плаща копье, древко которого было покрыто искусно вырезанными рунами.

      Вслед за этим Харбард вошел в круг воинов и предложил каждому из них сразиться с ним. Гриди Харальда конунга приняли его слова за шутку и стали смеяться над выдумкой незнакомца, который казался намного старше их. Но Харбард взглянул на них с улыбкой, которая многих привела в дрожь, словно нежданно ударил мороз. Тогда херсир, что первым окликнул старика, принял вызов и пошел к нему с мечом, желая проучить седого бахвала. Харбард же только дважды взмахнул копьем, и сперва меч херсира, а затем и он сам оказались на земле.

      Что тут долго сказывать?! Первые бойцы Харальда конунга выходили против Харбарда вдвоем, втроем и вчетвером, но конец был один и тот же. Все они вначале прощались с оружием, а затем падали на землю, будучи не в силах устоять против жала копья и силы руки противника. Однако, хотя его чудное копье летало и разило, как молния, ни один воин не получил глубокой раны. Зато порезов, синяков и шишек у них было в избытке. Даже самые опытные поединщики не могли припомнить столь искусного боя, который в этот день показал всем Харбард.

      Харальд конунг, уязвленный тем, что его люди не могут одолеть старика, тоже вышел против него. Но Харбард усмехнулся и спросил его: «Разве нет у конунга более важных дел, чем тягаться с дедушкой?». Тот не нашелся, что ответить, не зная, чего больше в таком ответе – мудрости или дерзости. Конунг предложил сразиться с ним Харальду, сыну Хельги. Ярл побледнел и шагнул к Харбарду, но старик только ладонью повел. Тогда Харальд попросил вождя не биться с этим человеком, а узнать дело, по которому он пришел.