«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая. Сергей Николаевич Кочеров
врага. И не докучай мне просьбами, так как у этой земли и усадьбы новый владелец. Ступай к нему и моли богов, чтобы он был к тебе менее суров, чем к вендам.
После этих слов, вызвавших громовой смех его гридей, Харальд Боевой Зуб объявил Харальду ярлу, что назначает его здесь своим лендрманом. Сын Хельги поблагодарил конунга за награду и как новый владелец пригласил его с херсирами войти в дом и отдохнуть с дороги. Затем он поднял Ирсу с колен и велел ей следить за тем, чтобы на столы подавали лучшую еду и питье. Весь день Харальд почти не говорил с ней, но обращался так, будто она еще была хозяйкой дома. Видя великодушие ярла, столь непохожего на ее мужа, Ирса старалась во всем угодить человеку, от которого теперь зависели жизнь ее сына и судьба ее самой.
Вскоре столы были накрыты, кушанья поданы, и служанки обходили гостей с чашами меда и рогами пива. Харальд ярл хотел сесть напротив Харальда конунга, но вождь велел ему пить с ним из одной чаши. Тогда новый хозяин усадьбы отвел почетное место вдове и сыну бывшего. Это вызвало недовольство херсиров, желавших быть на виду у конунга. Но когда в палату вошла красивая женщина в облегающем зеленом платье с искусной вышивкой и серебряным обручем на черных до синевы волосах, многие не сводили с нее жадных взглядов. Она же сидела, скромно потупив глаза, и вышла с сыном, когда тот начал дремать. После ее ухода Харальд конунг, выгрызая мясо с бараньей лопатки, спросил сына Хельги:
– Как ты решил поступить с этой вдовой?
– А что бы вы посоветовали мне, конунг? – осведомился у него ярл.
– Я бы уже ночью сделал ее наложницей, – подмигнул ему Харальд конунг, – ибо такие женщины горячи в постели. А когда бы пресытился ею, то избавился бы разом и от суки, и от щенка. Но ты же всегда все делаешь по-своему.
– Где уж нашему ворону летать, как орлу? – туманно произнес ярл.
После пира сын Хельги предложил конунгу ложе в покоях Хатера ярла. Но Харальд Боевой Зуб не захотел ночевать в постели убитого врага и ему не советовал. Для конунга разбили шатер на холме, поставили возле палатки гридей. А на хозяйское ложе отправился Харальд ярл, вскоре заснувший мертвым сном.
LI
И приснилась Харальду милая Герута, которая предстала перед ним и долго на него смотрела. Потом ярл ощутил, как дочь конунга провела рукой по его щеке и волосам, а затем склонилась над ним, и он уловил ее свежее дыхание вместе с запахом цветущего вереска. Когда же Харальд почуял на губах медовый вкус поцелуя, то понял, что это не сон, и рывком поднялся на ложе. Перед ним стояла женщина, в которой он не сразу узнал Ирсу. Дочь Хальвдана Черного покачивалась в мерцающем лунном свете, и ее нагое тело прикрывали только распущенные волосы, ожерелье на шее и запястья на руках. Она ожидала, что ярл протянет к ней руки и увлечет на свое ложе, но Харальд сидел неподвижно и смотрел на нее пытливо и недоверчиво. Тогда вдова Хатера ярла решила первой заговорить с ним.
– Я пришла по своей воле, Харальд ярл, – сказала она голосом, опьяняющим, как вино, – и готова отдать себя всю без остатка.