Такая чистая любовь. Виктор Николаевич Чунчуков
наплевать на самочувствие пассажиров, даже не думает сбавлять обороты.
Вот уже и море-океан в зоне видимости показался. Хорошо, на подходе Горыныч попутный ветер поймал, и раскачивать нас перестало. Я даже некое эстетическое удовольствие от полёта стал получать, где бы ещё ощутил себя в шкуре лётчика-испытателя…
Но, оказалось, покой нам только снился. Вышли к морю и чувствую, скорость падает, на снижение идём. Что такое? Гляжу, о боже, Змей заснул! Сразу тремя головами!
Мы тормошить его стали, пинать со всех сторон, но он не просыпается. По головам стучим что есть силы, а тому хоть бы хны, знай, храпит себе. Тут я догадался: топливо кончилось! Бутылку заветную достал, пасть Змею приоткрыл, и содержимое туда вливаю. Лью, а сам весь трясусь от страха. Ещё чуть-чуть, и наш полёт превратится в подводное плавание. Но, слава богу, очнулся Горыныч, одной головой зашевелил:
– Где мы?
– В… в-воздухе. Ты с-с…, змеёк, повыше возьми! А то вплавь до Америки долго добираться придётся.
– Америка? – ужаснулся Змей и испуганно заметался по сторонам.
О господи, опять эти аттракционы!
– Да успокойся, а то мы сейчас все в аквапарк сыграем!
Бутылку открыл и снова ему в пасть засунул. Он бедный сосёт её как соску, и глазищами испуганно во все стороны вращает. Видать, действительно страх у него суеверный перед ракетами. Но когда бутылочку почмокал, вроде затих, успокоился.
После дозаправки полёт пошёл нормально. Я достал навигатор, включил его в режим компаса, и куда стрелочка показывала, в ту сторону голову змею крутил, как штурвал. Так и держали направление до самой Америки…
Слава Богу, приземлились удачно, какое же счастье: земля! Но чтобы я ещё раз когда-нибудь со Змеем связался, ни за что! В гробу я видал такие полёты, да здравствует Аэрофлот!
Федя тоже выглядел неважно, мы-то силы перед дорогой подняли, а ему совсем худо, организм только перестроился, структуру поменял, а тут новый экстрим. Свалились мы с ним наземь, в себя приходим, проводим разбор полёта. А волк на четырёх лапах держится бодрячком, наверно, лесные звери лучше адаптированы к запредельным перегрузкам.
– Отдыхайте, – махнул лапой он, – а я на разведку сбегаю.
Ну сбегай, сбегай, а мы полежим пока.
Змей Горыныч перекатился на другой бок, шумно срыгнул и попросил ещё выпить. Да мне не жалко, пей, змей, пей, бутылка всё равно бездонная. Одна голова Горыныча выглядела неважно: губы распухли, щёки обвисли, глаза закатились, видать ей сегодня досталось больше других. Опохмеляться Змей начал с больной головы. Я с интересом наблюдал, как содержимое бутылки стремительно исчезает в его пасти и тут же наполняется снова.
– А ещё говорят, что русские пить не умеют. Ещё как умеют, и люди, и даже звери. Философия проста: выпил, забылся, продрал глаза – опохмелился. Так и жизнь проходит: весело, быстро и беззаботно. Что ещё нужно для счастья? Правда, Федь?
– Нет, – грустно покачал головой Федя. – Миг счастья быстротечен, а время похмелья тянется мучительно долго. Алкоголь