Второе пришествие. Владимир Моисеевич Гурвич
бы начинать не с начала, а сразу с конца.
– Вы хотите сказать, что всему этому, – Введенский обвел глазами окружающее его пространство, – однажды наступит конец?
– А как иначе. Если есть начало, есть и конец. Это неизбежно.
– А можно узнать, как будет это происходить?
Собеседник Введенскому внимательно посмотрел на него.
– Это то знание, которое воспрещается знать смертному человеку. Даже если я захочу вам его поведать, у меня ничего не получится, я онемею. На него наложен полный запрет.
Введенский испытал разочарование, ему так хотелось узнать, что будет в конце.
Иисус понял его чувства.
– Не расстраивайтесь, Марк, вы даже не представляете, какое это для вас благо. Если бы вы вдруг узнали это, ваша жизнь тут же потеряла бы всяческий смысл. Вы не понимаете, что не знать будущее – это привилегия, а знание его – наказание. Постарайтесь это осознать. И не роптать.
– Я попробую, – не совсем уверенно произнес Введенский. – Но любопытство все равно будем мучить.
– Если вы узнаете, вас гораздо сильней будет мучить определенность. Поверьте мне, это мучение во сто крат сильней. Я вам его не желаю ни при каких обстоятельствах.
– Хорошо, не буду думать больше об этом, – сдался Введенский, но уверенности, что ему это удастся, он не испытывал.
– Это правильный поступок, – вдруг проговорила Мария Магдалина. – Для нас, знающих будущее, хотя далеко не в полной мере, это, в самом деле, большой груз. Мы даже используем специальные упражнения, чтобы стереть это знание.
– Помогает? – поинтересовалась Вера.
– Да, но только на время. В частности сейчас мы заблокировали знание о будущем.
– Почему?
– Это помешало бы нашей миссии, – пояснил Иисус. – У нас было условие: действовать так, как будто бы ничего не предвидим заранее. Иначе бы мы тут не оказались. Хотя не все были довольны этим. Тот же апостол Павел выражал несогласие с такой постановкой вопроса.
– Йешуа, мы же договорились с тобой.
Эти слова Мария произнесла по-арамейски, но Введенский достаточно хорошо владел этим языком и понял их. Но он решил, что с его стороны не этично скрывать знание его.
– Мне кажется, у вас с ним не самые добрые отношения, – тоже по по-арамейски произнес он.
Иисус и Мария переглянулись и засмеялись.
– Мы как-то не учли это обстоятельство, – весело заметил Иисус. – Впрочем, у нас тут нет особых тайн.
– Тогда я могу спросить, в чем ваша миссия? – проговорил Введенский.
Улыбка исчезла с лица не только Иисуса, но и Марии Магдалины. Оба стали серьезными.
– Мне не случайно оказались на презентации вашей книги, – проговорил Иисус. – К сожалению, ваши выводы в целом верны. Христианство зашло в тупик. То, в каком виде оно пребывает сегодня, не имеет ничего общего с тем, что я провозглашал две тысячи лет назад. Это полное искажение всех идей и принципов. – Он вдруг разволновался и даже встал и прошелся по комнате. – У нас тут идут бесконечные споры, почему это случилось,