Бездна. Виктор Иванович Сиротин
внести и вносят в прелестный (гламурный, сказали бы эпштейнианцы) русский язык сотни немецких, французских, польских, торгово-условных, телеграфно-сокращённых нелепых и противных слов. Они создали теперешнюю ужасную по языку социал-демократическую брошюрятину. Они внесли припадочность, истеричность и пристрастность в критику и рецензию».
Далее Куприн чуть ли не с мольбой обращается к знаковым «филологам»: «… Идите в генералы, инженеры, учёные, доктора, адвокаты – куда хотите! Но не трогайте нашего языка, который вам чужд и который вы <…> и вывихнули».
Да, впечатляющая характеристика дана «писателям и филологам», как и тому, чем они на самом деле занимаются! Однако не тронули молитвы Куприна циничных похабщиков русского языка. Не тронут и мои… А потому вернёмся к «культурологии».
Как же пришёл к своему «числовому» выводу выдумщик и печальник о языке русском г-н Эп-н (здесь и далее, дабы не прослыть – упаси Б-г! – юдофобом, буду упоминать его фамилию в сокращении)? А вот как: г-н Эп-н исходит из количества («прироста») новых слов. Нелепость этого всякому здравомыслящему человеку очевидна, но мыслит г-н Эп-н по принципу «пипл всё схавает». Однако не будем нервничать, а рассмотрим всё по порядку.
Если бы «прирост» слов за многие столетия был главным достоинством языка (любого), то стараниями «собирателей слов» каждый следующий век плохо понимал бы предыдущий, а лет этак через триста народное тело и вовсе перестало бы понимать само себя. Тогда в мировой культуре произошла бы полная неразбериха, которая напрочь перечеркнула бы все предыдущие достижения человеческого гения! Ибо не было бы никакой возможности переводить на новый язык все эти (назовём их «эпштейновскими») изменения. Не было бы и смысла. Почему? Да потому, что язык всё время исчезал бы, «появляясь» по-новому в совершенно ином качестве.
Но Бог милостив! Потому на одного г-на Эп-на приходятся достаточно честных, порядочных и умных людей. Культурный Апокалипсис не приходит ещё и потому, что язык по своей природе консервативен. Настолько, насколько консервативное (т. е. несовращённое) сознание народа тяготеет к своей сущности. Сама же она является следствием многовекового формирования своеобразия мировосприятия, которое заявляет о себе (или не заявляет) в мировой культуре. Увы, для г-на Э-на язык народа сродни галантерейным новшествам, которые должны сменяться в соответствии с требованиями сезона или по капризу модниц.
Но это ладно. Как можно не сказать о том, что г-н Эп-н попросту передёргивает суть факта. Так, утверждая, что в английском языке 750 тыс. слов, он обходит главное: сколькими словами живёт англоязычное сознание (в устной ипостаси на три четверти германского происхождения). То есть не задаётся вопросом: сколько слов работает как в реальности, так и в облюбованной г-ном Эп-ном семантике, филологии и т. д. Что с того, если в копилке 75 монет, а вытрясти из неё можно 2 или 3? Не является секретом