Время Ворона. Алексей Третьяков
глашатай в гербовой накидке короля вербовал людей для королевской наемной армии. Он громко расписывал все прелести военной службы с помоста, а ниже трое писцов записывали желающих, выходивших из толпы.
– Храбрецы славного города Сибиу! Наш великий король нуждается в солдатах! Вступайте в ряды его армии! Слава и золото достаются смельчакам! – глашатай не жалел глотки и призывно махал рукой жителям.
– А денег много король платит? – кто-то из зевак поинтересовался самым важным.
– Получает солдат за месяц больше чем ремесленник за полгода, а крестьянин за год! Ха-ха-ха, я не вру, славные бюргеры! Гляди, как глаза расширились! Эй, ты, ушастенький! Записывайся скорее, а то золотой осел уйдет! И ты, рябой, шагай сюда смелее!
– Я пойду! – вперед вышел молодой рыжий парень в простом льняном платье, изрядно залатанном во многих местах.
– Всех, кто способен нести алебарду и носить доспехи мы запишем, и их ожидает роскошное будущее!
По итогу работы вербовщика человек тридцать выстроились в очередь на запись в ряды королевских войск.
Неподалеку от площади спорили два человека. Старый и молодой. По внешнему виду, оба принадлежали к ремесленном сословию, к саксонской общине. И были родственниками. Говорили на местном немецком диалекте.
– Ты – ремесленник, твое дело трудиться, а сражаться ты должен за свой город и его вольности! Понимаешь? И ты – сакс, нам нет дела до войн венгерского короля! – старший саксонец настойчиво объяснял молодому что-то, – Король подавлял наш справедливый бунт не так давно.
– Отец, прошу, отпусти меня или я сам уйду. Я хочу повидать мир за стенами города и я не хочу быть ремесленником, – молодой сакс был нетерпелив и, кажется, был готов бежать к вербовщикам хоть сейчас.
– Ты хочешь стать наемником, оторваться от своего рода, от судьбы? Тогда ты предашь поколения своих предков, слывших мастерами еще во времена короля Белы!
– Отец, я решил, что в этот раз уйду, прости меня, но иначе я не могу. Ты обещал, что, когда мне будет шестнадцать лет, я смогу решить свою судьбу. Мне уже восемнадцать…
– Зайди и попрощайся с матерью и младшими братьями хотя бы, – отец посерел лицом и устало похлопал сына по плечу. Спорить больше не имело смысла
– Обязательно, – парень не верил, что отец отпустил его.
Молодой сакс бегом отправился к вербовщикам. Его имя внесли в список под латинской цифрой 25: «Мартин Кройцберг, сакс, восемнадцати годов, рослый малый, телесно пригодный к войне».
За много лиг от Германнштадта в Куншаге – земле куман, вербовщики также набирали солдат. Четыре дюжины мужчин и молодых парней прибыли на смотр. Все они были на лошадях, разнородно одетые и старомодно вооруженные: головные уборы с перьями цапли, длиннополые стеганые кафтаны ниже колена соседствовали с «немецким» платьем, копья, кривые сабли, колчаны с луком и стрелами, у некоторых были копья, простые