Писательство – не простое дело. Алексей Леонтьевич Мильков
размножение, когда и у кого окот, вязка, пища и регулярность кормления, практическое применение: можно ли на них охотиться или их надо охранять, можно ли на них ездить и возить поклажу? – сказал он и задумался. – Так всё же, кто это: Ольга, Констанция, Тамара, Катюша, Зоя, Пышка? Пора ставить точку и вынести решение. Твое мнение?
– Не могу так с ходу сориентироваться, не хватает еще каких-то существенных данных. Может это – ключ к решению? – вдруг загорелся очередной идеей Макморд. – Тебе что-нибудь говорят слова “девушка” и “женщина”, во множестве разбросанных по книгам? Какая связь: по внутренним или внешним признакам, в физиологии или, скажем, в физиогномике?
– Не вижу никакой! – признался Пергарт. – Но может вот эта фраза прояснит картину окончательно. – Извлеченная из слоя вездесущей пыли черная книга была краями изрядно потрепана, и заглавие на обложке потускнело.
– Любопытно, любопытно! – Макморд засмотрелся на книгу, которую зачитывал товарищ.
– “Когда в девушке просыпается женщина, она готова превратиться в самку, при этом перманентно развивающийся инстинкт продолжения рода толкает ее на множественные или дискретные отношения с мужчиной, несущие в большей части латентный характер”.
– Самка… самка… – напряг буркли Макморд, потом приободрился. – Кстати, вот что сказал по этому поводу уже упомянутый Лев Толстой о так называемой Наташе из романа “Война и мир”:
“Она пополнела и поширела, так что трудно было узнать в этой сильной матери прежнюю тонкую, подвижную Наташу. Черты лица ее определились и имели выражение спокойной мягкости и ясности. В ее лице не было, как прежде, этого непрестанно горевшего огня оживления, составлявшего ее прелесть. Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка”.
– Что такое самка? – тут же сам собою из Пергарта изрекся вопрос.
Сугузняки совсем запутались в неразрешимой загадке. Слово “самка” им тоже ничего не говорило и не добавляло к сказанному о девушках и женщинах, только усложняло и затягивало экспертизу. Несомненно, одно было ясно, что это была не Тамара, не Пышка. Тогда – кто?
– Требуется эксперимент! – смело высказался Макморд.
– Ты прав, когда ничего другого не остается. Закон любого серьезного исследователя – пока не потрогаешь, пока не пощупаешь – никаких выводов. Плодотворный эксперимент принуждает раскрыться природу во всей своей натуре! – напомнил основной принцип познания Пергарт.
– Точнее, во всей своей ипостаси, – довел до совершенства окончательную мысль Макморд.
– Да, но… – замялся Пергарт.
Но Макморд уже тянулся к образцу присосками. Они наполнились слизью и отблескивали световыми зайчиками.
– Осторожнее! – испуганным голосом вскрикнул Пергарт. – Осади назад. Азарт помутил твой рассудок, и ты забыл о данных нам заповедях, регламентирующих наше космическое