Ниихау. Последний гавайский остров. Romans Arzjancevs
сказали Ванкуверу, что «они пошли на борт с несколькими другими из своих соотечественниц, которым было разрешено снова вернуться на берег; но они были заключены в каюту, пока судно не отплыло, и находились на некотором расстоянии от Одного. С другой стороны, г-н Бейкер заявляет, что их отправили в море, не зная, что они находятся на его судне».
Две девушки сначала идентифицировали себя как Taheeopiah и Tymarrow, оба из «острова Onehow». Тахеопии было около пятнадцати лет, девушка всего ранга. 20-летний Тимарроу был связан с ней, но, как отмечает Ванкувер, «не имел равных прав на острове». Смена и обмен имен не является необычным полинезийским обычаем, но Ванкувер был озадачен, когда «Тахеопия, по какой-то причине, которую я никогда не мог понять, изменила свое имя на имя Рахейны вскоре после того, как она поднялась на борт, и продолжала оставаться такой называется.»
Две девушки из Ниихау были, вероятно, первыми гавайскими вахинами, посетившими западное побережье Америки, так как по пути на Сандвичевы острова Ванкувер впервые совершил путешествие по побережью Калифорнии. Калифорнийские остановки были теми, которые очень понравились Рахейне и Тимарроу. Этот очень довольный и заинтригованный Ванкувер, который рассказывает, что «вид лошадей, крупного рогатого скота и других животных, с разнообразными объектами, для которых они были совершенно незнакомыми людьми, произвел в них высочайшее развлечение; и без малейшего колебания или тревоги они сели верхом на своей первой посадке» (в одном из испанских поселений) « и с человеком, чтобы вести животное, они ехали без страха и тем самым имели возможность принять участие во всех вежливости и диверсии, которые наши испанские друзья так любезно предлагали и предоставляли».
Для этого первого опыта катания любого ни'ихауана – действительно, первого зарегистрированного опыта катания любого гавайца, две девочки были экипированы в манере катания «как наиболее рассчитанные для их ситуации и действительно лучшие в наших силах закупать». Приспособляемость девушек к европейской моде – и обычай – была замечательной. Ванкувер отмечает, что с модой, «которая очень понравилась им», они также, кажется, естественно приняли европейскую «деликатность». Например, говорит Ванкувер, поднимаясь и спускаясь по лестницам, соединяющим различные части его корабля, Рахейна, в частности, «постаралась бы не раскрывать свои лодыжки (sic), как если бы ее подталкивали самые жесткие». гувернантка». Рахейна была всеми любимой из двух, и Джордж Ванкувер был очень впечатлен ее грацией и красотой.
«Элегантность фигуры Рахейны, регулярность и мягкость ее черт, а также деликатность, которой она обладала естественным образом, дали ей превосходство над общностью ее пола среди сэндвичей-островитян». Действительно, для Ванкувера Рахейна олицетворяла лучшие и самые желательные качества своего пола даже по сравнению