Королевская щука. Анна Яковлева
и причесанная, история все равно шокировала бы кого угодно.
Не перебивая, батюшка слушал и кивал. Глаза сострадали, и этого Талли было достаточно. Выговорившись, посмотрела в бородатое, худое, аскетическое лицо с сетью морщин, заимствованных, кажется, с икон.
– Я не знаю, что делать.
– Бороться, сестра. Нельзя отступать, раз уж ты выбрала борьбу. Я буду молиться за тебя, потому что больше ничего сделать не могу – меня не пускают в интернат. Как сказал патриарх Кирилл, «Горько слышать ответ: детей попам не отдадим». Понимаешь? – спросил он, прочитав в глазах Талли сомнение.
– Разве может быть хуже?
Медовые глаза потемнели:
– Еще как может.
Разговор, который ни к чему не вел, был окончен, сбитая с толку, разочарованная, Талли побрела в гостиницу.
Ноги оступались на неровной тропе, протоптанной в снегу, мысли унеслись в какие-то дали. Вспомнился «Закон Магницкого» и «симметричный» ответ на него – «Закон Ирода».
Что это, спросила себя Талли. Лицемерие или психическая неадекватность? Дорого бы она дала, чтобы протестировать авторов законопроекта, скажем, на фрустрационные реакции Розенцвейга. Что результат окажется бомбой, можно гарантировать.
Внезапно, будто подсказанная кем-то со стороны, возникла идея найти биологическую мать Эдика и ткнуть носом в зловонную яму, которую она вырыла собственному сыну. Заставить пережить все, что пережил он. И от этого простого решения Талли почувствовала давно не испытанное облегчение, как раненый боец, которому, наконец, ввели промедол.
…Он так и не понял, что произошло. Просто все было плохо, а потом он позвонил, и все стало еще хуже.
Промучившись несколько дней, Макс снова набрал Лешку и потребовал:
– Дай мне ее домашний номер.
Ворча, что он так и знал, что эта затея добром не кончится, что ему не будет никакого покоя, что он останется крайним, Лешка продиктовал цифры.
Внося их в память телефона, Макс почувствовал себя немного лучше: сейчас, сейчас он услышит голос Талли.
И он его услышал:
– Да? – глухо отозвалась трубка.
– Талли, это я, – выдохнул Макс. Мгновенная мертвая тишина в трубке сменилась протяжными гудками…
Вот тогда мир и погрузился во тьму.
Солнце светило только ему, и поэтому его украли. Как жить в этой тьме, Макс не знал.
В ужасе от того, что случилось, слушал гудки и не шевелился. Что, черт возьми, происходит? Что? Может, он ошибся номером? Ухватившись за спасительную мысль, Макс повторил вызов – гудки капали в вечность, абонент не отвечал.
Дольше выносить это безумие Макс не мог. Так не пойдет. Он сейчас же все выяснит. Чем он обидел Талли? Почему она так с ним поступает?
На бегу стаскивая спортивные штаны, Макс вызвал такси, напялил джинсы и курку, сунул ноги в сапоги и выскочил из квартиры.
Соседняя дверь тихо отворилась, выпустив на лестничную площадку запах чужого жилья, из темной прихожей выглянуло тонкое личико:
– Привет, Максим.
Одной