Белокурый. Грубое сватовство. Илона Якимова
есть еще и Леннокс!
– А что, он здесь уже? – в глазах Белокурого блеснул острый огонек интереса.
Битон вызвал Мэтью Стюарта, графа Леннокса, из Франции письмом сомнительного содержания, о коем достоверно знали только трое: Битон, королева-мать и сам адресат, но разговоры ходили разные. Четвертый граф Леннокс, сын того Леннокса, которого в свое время обезглавил Финнарт по поручению первого графа Аррана, отца нынешнего регента и графа второго… Они же сцепятся насмерть, и полетят клочки по закоулочкам.
– Нет, но со дня на день ожидают, по слухам… Этот выступит не с нами, но против Аррана лично, однако я бы не стал принимать его в расчет заранее, до того, как королева-мать бесповоротно прельстит его своею улыбкой.
– Рой! – возмутился рыцарственный Хантли.
– Будет тебе! – оборвал его Аргайл. – Не станешь же ты отрицать, что по наущению Битона она писала ему едва ли не с брачным предложением…
– Себя или свою дочь? – уточнил Белокурый.
Он и не ожидал, что будет единственным претендентом на сердце Марии де Гиз, слишком уж цель заманчива – однако офранцуженный Леннокс может стать серьезным соперником.
– Того мне не ведомо, – отвечал Рой. – А Хантли – он обижается, когда мы все его спрашиваем.
– Потому что это ложь! – возмутился Джордж. – Королева-мать не дает обещаний, которые не может выполнить!
– Королева-мать – женщина, – выплюнул Бурый волк с пренебрежительным оскалом, что непременно привело бы к жаркому диспуту горских кузенов, если бы сей момент не скрипнула входная дверь.
Вернулся Сазерленд, таща за собой упирающуюся молоденькую девчонку. Увидав перед собой в комнате еще троих нетрезвых мужчин, та остановилась на пороге как вкопанная и побледнела явно не от восторга.
Повисла пауза.
– Добрая телочка, – молвил Аргайл, прищурясь. – Поди сюда.
И послал девчонке жест, не оставляющий разночтений.
Босуэлл, развалившийся было в кресле, спустил ноги со стола и сосредоточил взгляд на пришедших с явным неудовольствием – он полагал, что Джон удовлетворит свои потребности, не привлекая к участию хозяина дома. Устраивать свальный грех именно теперь отнюдь не входило в планы его досуга.
– Подойди сюда, женщина, – велел он, и та неуверенно сделала несколько шагов, а Сазерленд все еще держал ее за руку. – Если тебе по душе кто-нибудь из нас, можешь выбрать и пойти с ним, остальным я тебя в обиду не дам.
Аргайл осклабился, окинув жертву одобрительным взглядом:
– Что за нежности, Патрик? Это же вилланка, у нее луженый задок-передок! Хантли, кости! Бросим жребий, кому куда.
Но Босуэлл плавно повернул к нему голову, улыбнулся:
– Рой, я у себя дома, и выкину в окошко любого, кто скажет мне хоть слово поперек. Желаешь проверить?
Кемпбелл очень ясно прочел угрозу, серые глаза его блеснули, но он быстро, несмотря на количество хмеля в крови, погасил ответный порыв:
– Ты