Найти, чтобы потерять. Наталья Костина
прочитанной книги остается с тобой навсегда и стоит всех драгоценных камней мира!
«О господи, – думаю я, – вот это ответ! Достойный не очаровательной леди, но античного философа!» Я изо всех сил стараюсь не таращиться на ту, что предпочитает мудрость денежному эквиваленту, но это мне удается из рук вон плохо. Не потому ли, что тут есть на что посмотреть: безупречный овал лица, ровного тона мраморная кожа, изумительный разрез глаз, изящные движения… и брючный костюм на совершенном теле уж точно сидит не как на Светочке – то есть не как на корове седло!
– Вот поэтому из всех возможных подарков я и выбрал именно книгу! – улыбается Ник Ник, и в нем вдруг тоже проявляется что-то восточное: сейчас он похож на излучающего блаженное сияние мудреца.
«Да это же его будущая невеста! – вдруг догадываюсь я. – Он задумал жениться в шестой раз! И я даже буду способствовать этому явлению! Интересно, он не боится, что опять… что снова?..» Вслух, слава богу, ничего из этого я не озвучиваю.
– Лин – мой секретарь, – веско произносит Николай Николаевич и как-то по-особенному смотрит на меня.
Ладно… хорошо… я все понял! Секретарь – значит, секретарь!
– Она – просто незаменимый секретарь! – добавляет он и улыбается. Девушка тоже улыбается – сдержанно, одними уголками губ, и становится еще неотразимее. Она слегка прикрывает веки, и ее густые, длинные ресницы так и хочется сравнить с крыльями бабочки, хотя у меня теперь совсем иные задачи: я приставлен к автобиографии одного из сильных мира сего, как канцелярская скрепка к магниту. Кроме того, мне не дóлжно заглядываться на экзотических красавиц, коими я никогда не буду обладать. Хотя бы потому, что не могу предложить им ничего: ни драгоценностей, ни мудрости! Мне не остается ничего другого, как тоже улыбаться, чем я и занимаюсь. Втроем мы излучаем такую приязнь, что раннее августовское утро за окном вправе нам позавидовать.
– Режим дня будет такой… – не спеша информирует босс. – Начинать будем, пожалуй, в девять… Конечно, это поздновато, но я не хочу переутомлять мою девочку. – Он нежно треплет незаменимую секретаршу по лилейной ручке. – Для женской красоты недосып – первый враг! Тем более что нужно успеть сделать гимнастику, потом пробежку, завтрак… Нет, пожалуй, начинать будем в девять двадцать! Иначе никакой пользы ни от спорта, ни от пищеварения!
Я лично хотел бы начинать в десять двадцать, а еще лучше – в одиннадцать, потому что именно в это время я обычно и просыпаюсь. Презрев спорт и правильное пищеварение. Разумеется, это нехорошо и неправильно, но – увы и ах! – я так живу. Или же это не называется полноценной жизнью?
– Итак, решено: в девять двадцать! Завтра у вас еще выходной день, Лев Вадимович. Ну а понедельник, как известно, день тяжелый… и не пропустить ли по этому поводу нам и его тоже? Что говорят о понедельнике китайцы, моя дорогая? – обращается Ник Ник к девушке.
– В Китае о неблагоприятных начинаниях в понедельник ничего не известно, – корректно начинает