Без благословения. Роман, сотканный из дневниковых записей офицера, служившего в Группе советских войск в Германии в 1950-х. М. М. Колесников
весьма приблизительно. Во всяком случае, что-то вроде фауста12 – так называют здесь бутылку спиртного. Да плюс ещё пиво. Меня даже передёрнуло при воспоминании об этом. Во рту, как говорят армейские остряки, «словно эскадрон ночевал».
Конечно, не надо было вчера идти с Аношиным. Правда, вроде бы ничего не потерял, разве что истратил марок двадцать, но ничего и не приобрёл. Мы зашли по дороге в несколько гастштетте13, выпивая в каждом по рюмке вайнбранда и бокалу пива. Сергей всё время словно кого-то искал.
В баре «У белой розы» он сказал:
– В дальнейшем ты можешь заняться женой хозяина, я вас сейчас познакомлю.
Хозяин этой маленькой забегаловки с таким поэтическим названием был инвалид, одной ноги у него не было. В работе ему помогает жена. Собственно говоря, на ней лежит вся работа, так как хозяина постоянно поят наши офицеры, пока он не «выпадает в осадок».
Заведение было маленькое, расположено оно в неудобном для горожан месте, и хозяева опирались на мощную поддержку советских военнослужащих, составляющих изрядный процент если не посетителей, то потребителей спиртных напитков. Лично я избегаю сюда заходить, так как не имею желания встретиться со своими подчинёнными. А встретить здесь можно и не только офицеров, но и солдат. Встретишься в таком месте – и вдруг тебя захлёстывает общая цепь: оба должны молчать о своих и чужих нарушениях «оккупационного режима».
Появляется хозяйка. Сергей быстро обменивается с ней несколькими фразами. Вообще-то я говорю по-немецки лучше, чем он, читаю литературу и прессу, но на уровне гастштетте Сергей бесподобен – всё-таки три года в Германии!
Переговорив с хозяйкой, Сергей подводит её к нашему столику. Женщина ставит три рюмки с вайнбрандом и садится рядом.
– Это мой друг Вальтер, – говорит Сергей. – Я прошу, фрау Херта, всегда помнить об этом.
Херта внимательно, словно испытующе, смотрит на меня. На вид ей чуть больше тридцати, немного полновата, стёкла очков увеличивают симпатичные глаза. Муж, как я помню, намного старше. Мы поднимаем рюмки и пьём все вместе, и рука женщины как-то невзначай встречается с моей и даже на несколько мгновений задерживается при этом.
Я внимательно смотрю на Херту, она улыбается.
– Идём, – торопит неусидчивый Сергей, – нам надо ещё в одно место. Сюда ты можешь заходить уже без меня. Это первая явка.
В бар входит несколько немцев. Херта встаёт и подходит к ним. Мы тоже встаём и идём к выходу. Перед дверью я оборачиваюсь, Херта смотрит нам вслед. Заметив, что я обернулся, она улыбается. Чёрт возьми, это что-то значит!
– Хорошая женщина, – говорит Сергей на улице, словно отвечая на мой вопрос. – Ты подходи к ней напористо. Главное, чтобы в это время не было мужа. Значит, это или сразу после обеда, когда он спит, или перед закрытием, когда его напоили. У них есть комната тут же, при ресторане.
– Как же ты вышел
12
Кулак, но это, скорее, от слова
13