Хроника пикирующего района. Алексей Резник
высокого роста, награжденного матушкой-природой крайне невыразительным и неприятным лицом, главным украшением которого являлся бы огромный сизо-красный нос, набухающей заразной гнилью грушей, свисавший над верхней губой. Из вечного смрада волосатых ноздрей этого ужасного носа бесшумно и постоянно вылетают мириады вирусов птичьего гриппа, сея вокруг отчаянное кудахтанье, кряканье, гоготание и массовый падеж. Самым любопытным и совершенно необъяснимым Александру Васильевичу казалось то непреложное обстоятельство, что одет Птичий Грипп должен был быть обязательно, как рядовой сельский мужик, затрапезным пиджачком и засаленными брючками, заправленными в старые «кирзачи», ничем не выделяясь на общем фоне среднестатистического жителя Пикирующего Района. Его могли бы выдать лишь уродливый нос, да мутные, трусливо бегающие глаза жестокого дегенерата, не способного восхищаться ничем, кроме смертоносного вируса и массовой гибелью безобидной домашней птицы. Его пиджак, сапоги, брюки и кепка никогда не очищались от грязного пуха, перьев и помета миллионов отмеченных страшным проклятьем кур, уток, гусей, индюков и цесарок. Лишь темнота ночи и позднего вечера, исключительно под чьим покровом жуткий незваный гость тайком пробирался, как в частные, так и в общественные птичники, не позволяла разоблачить его истинную личину и немедленно забить тревогу. Со временем, ненавязчиво предложенный собственной фантазией неприятный материальный образ Птичьего Гриппа, случайно и изредка посещавший внутренний мир Александра Васильевича во время приступов депрессивных душевных упадков, превратился в настоящую болезненную фобию, требовавшую, скорее всего, серьезного медикаментозного вмешательства. Дело дошло до того, что, приблизительно, месяц назад штатный художник «Золотого Гребешка» Леша Чекан составил фоторобот Птичьего Гриппа, тщательно составленный по подробному описанию директора Бугая. Фоторобический портрет был немедленно размножен на ксероксе и в количестве трехсот экземпляров расклеен по всей территории птицекомбината…
Как уже известно, наступило утро понедельника, только что закончилась планерка и… одна из дремавших в клетках огромных экзотических птиц открыла круглый желтый глаз, с нескрываемой лютой злобой уставившись на Бугая, чем и вывела последнего из состояния бесцельной задумчивости о Птичьем Гриппе, о «бугерваллях», о «курах-призраках», о грядущих бедах, о только что закончившейся планерке.
«Головы бы вам посворачивать и бульону бы наварить – это было бы дело!» – глядя прямо в желтый глаз мерзкой гарпии, излучающий ненависть, подумал Бугай и с сожалением вздохнул, понимая очевидную беспочвенность только что родившейся кулинарной фантазии.
Загудел аппарат селекторной связи. Бугай нажал нужную кнопку и, не спуская тяжелого взгляда с ненавидящего желтого птичьего глаза, рявкнул:
– Бугай слушает!!!
– Александр Васильевич, к вам