Девять дней волшебства. Виктория Дар
дорога радовала малым количеством машин. В какой-то момент перед глазами у меня все начало расплываться. Я протерла их рукой и поняла, что это текут слезы. Нет! В таком состоянии за рулем сидеть нельзя! Я свернула на ближайшую заправку и зашла в кафе, которое на счастье там имелось. Зашла в уборную смыть слезы холодной водой и решила посидеть немного, выпить кофе и призвать к порядку расшалившиеся нервы. А поплакать еще успею. Потом.
Посетителей в кафе почти не было, по крайней мере тех, кто захотел, как и я отдохнуть от руля. Все лишь оплачивали бензин и иногда покупали что-нибудь в дорогу. Не знаю сколько я так просидела, разглядывая то чашку с кофе, то этих немногочисленных по случаю позднего вечера людей, но в какой-то момент ко мне за столик присела женщина.
Глядя на таких как она сразу и безошибочно можно заключить – цыганка. Но не такая, каких встретишь порой у вокзала, наглых побирушек в разноцветных тряпках. Эта женщина выглядела совершенно иначе. Невозможно было сказать на вид сколько ей лет, то ли двадцать, то ли сорок, не разобрать. Одета в длинное черное платье с глубоким, на грани вульгарности, вырезом. Черные, как смоль волосы собраны в тугой низкий пучок. В ушах длинные и массивные золотые серьги и больше никаких украшений. Она смотрела на меня своими черными глазами и не произносила ни слова.
– Добрый вечер. – я первая не выдержала этого молчания. Когда на тебя так пристально смотрят, поневоле начинаешь чувствовать себя неловко. И чего она ко мне села? Свободных столиков же полно. Ну то есть все, кроме моего и свободны.
– Такой уж и добрый. – с иронической усмешкой заметила цыганка низким бархатным голосом с еле заметной хрипотцой.
Я нахмурилась. Что ей от меня нужно? Почему она молчит? Только смотрит пристально, как будто в душу. Просидели мы так минут десять. Я продолжала пить кофе и старалась не смотреть на соседку. Уходить я не хотела просто из принципа. Я первая пришла, так с какой стати буду уходить из-за какой-то странной бабы.
Так и сидели. Наконец кофе мой кончился, на донышке осталась лишь гуща. Не успела я поставить чашку, сделав последний глоток, как цыганка выхватила ее у меня из рук и перевернула ее на блюдце пододвинув к себе. Сказать, что меня удивили ее действия, значит ничего не сказать, я была просто в шоке.
– Вы что делаете? – возмутилась я.
А цыганка вцепилась в мою руку ну просто железной хваткой и, перевернув ладонью вверх, начала разглядывать ее.
– Да что вы себе позволяете?! – я попыталась освободиться, но сухопарая женщина была неестественно сильной. Она даже не шелохнулась и все рассматривала мою руку.
– Тяжелая судьба. – заговорила она своим обволакивающим голосом, от которого я начала будто погружаться в какой-то транс, – Разочарования, боль и потери, потери, потери. В этом мире не будет у тебя счастья, не будет.
– Ну значит будет в другом! – зло сказала я. Тоже мне, предсказательница.
– А ты хочешь? В другой?
Я вырвала, наконец, свою руку из ее хватки и стала судорожно