Горе от ума. Александр Грибоедов
то-то невзначай, за вами примечай;
Так, верно, с умыслом.
(Жмется к ней и заигрывает.)
Ой! зелье[2], баловница.
Вы баловник, к лицу ль вам эти лица!
Скромна, а ничего кромé
Проказ и ветру на уме.
Пустите, ветреники сами,
Опомнитесь, вы старики…
Почти.
Ну, кто придет, куда мы с вами?
Кому сюда прийти?
Ведь Софья спит?
Сейчас започивала.
Сейчас! А ночь?
Ночь целую читала.
Вишь, прихоти какие завелись!
Всё по-французски, вслух, читает запершись.
Скажи-ка, что глаза ей портить не годится,
И в чтеньи прок-от не велик:
Ей сна нет от французских книг,
А мне от русских больно спится.
Что встанет, доложусь,
Извольте же идти, разбудите, боюсь.
Чего будить? Сама часы заводишь,
На весь квартал симфонию гремишь.
Да полноте-с!
Помилуй, как кричишь.
С ума ты сходишь?
Боюсь, чтобы не вышло из того…
Чего?
Пора, судáрь, вам знать, вы не ребенок;
У девушек сон утренний так тонок;
Чуть дверью скрипнешь, чуть шепнешь:
Всё слышат…
Всё ты лжешь.
Эй, Лиза!
Тс!
(Крадется вон из комнаты на цыпочках.)
Ушел… Ах! от господ подалей;
У них беды себе на всякий час готовь,
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.
Явление 3
Лиза, София со свечкою, за ней Молчалин.
Что, Лиза, на тебя напало?
Шумишь…
Конечно, вам расстаться тяжело?
До света запершись, и кажется всё мало?
Ах, в самом деле рассвело!
(Тушит свечу.)
И свет и грусть. Как быстры ночи!
Тужите, знай, со стороны нет мочи,
Сюда ваш батюшка зашел, я обмерла;
Вертелась перед ним, не помню что врала;
Ну что же стали вы? поклон, судáрь, отвесьте,
Подите, сердце не на месте;
Смотрите на часы, взгляните-ка в окно:
Валит народ по улицам давно;
А в доме стук, ходьба, метут и убирают.
Счастливые часов не наблюдают.
Не наблюдайте, ваша власть;
А что в ответ за вас, конечно, мне попасть.
Идите; целый