Мотылек над жемчужным пламенем. Кэрри Прай
но мама уже завелась.
– Не нужно обижаться, Варя. Это нормально. Я хочу, чтобы моя дочь начала становиться девушкой, а не занималась детской ерундой. Только глянь, что ты носишь. Бабские тряпки. А волосы? Они совершенно не ухожены. Ты целыми днями просиживаешь дома. Где твои друзья? Где Света Верещагина? Вы так хорошо с ней общались.
– Это было четыре года назад, мама, – процеживаю я.
– И что? Тебе нужно брать пример со Светы. Я только и вижу, как за ней мальчишки заходят. А ты? Ты думаешь заводить себе парня? Знай, мне нужны внуки.
– Таня! – не выдерживает отец и бросает газету на стол. – Перестань!
Обстановка накалена до предела. Мне хочется стать невидимкой. Мне хочется стать пылинкой, которую не уловит человеческий взгляд.
– Что, Миша?! Хватит делать из меня плохую, ведь я только добра ей желаю! А ты почему молчишь? Разве ты не замечаешь очевидного? – она буквально задыхается, ее губы трясутся. – Это она в тебя такая аморфная. Все стишки свои глупые пишет. Думает, что это пригодится ей в жизни, – мама усмехается и возвращается ко мне. – Это бессмысленная трата времени, Варя. Тебя ждет юридический.
Я перекручиваю ее слова во внутренней мясорубке и тихо проклинаю.
– Меня ждет юридический. Ясно, – сухо отвечаю я и шагаю в прихожею.
– Правильно, ненавидь маму! – разоряется она. – Ну так если я такая плохая, то ты не увидишь ноутбука, пока не исправишь свои оценки! Смотрите-ка на нее, стишки мы пишем, а уроки делать не любим! Надеюсь, ты меня услышала, Варвара, потому что я не шучу!
Услышала? Еще как. Просто не подаю виду. Улыбаюсь шокированной Аришке, прячущейся за высоким фикусом, и в спешке покидаю квартиру.
По дороге в школу вспоминаю о дружбе с Верещагиной. Мы действительно были лучшими подругами, когда та переехала в наш дом и зачислилась в мой класс. Мы могли сутками напролет обсуждать сериалы, обожали коллекционировать бракованные фантики от жвачек, занимались вышиванием, но в один момент это прекратилось. И дело не в том, что ее увлекли тусовки, где есть алкоголь и травка, а в том, что ее возлюбленный старшеклассник слишком очевидно построил мне глазки. Света разглядела во мне соперницу и с тех пор всячески отравляет мою жизнь. Разорванные тетради, грязные слухи, издевки – ничто, по сравнению с физическим контактом. Порой она переходит рамки и может оттаскать за волосы, только потому что я не так на нее посмотрела. Печально, но даже в этом есть свои плюсы – я больше не верю в женскую дружбу. Да и в целом, в дружбу.
– О, Тарасова, ты в курятнике ночевала?
Даже не подняв головы, я знаю, что это Света. Она и еще несколько одноклассниц устраивают обязательный перекур перед уроками, поэтому на входе в школу я зачастую сталкиваюсь с стервозной компанией. Скорее всего подруги вернулись с клуба – только так я могу объяснить из ранее появление у дверей школы.
– Эй, чучело, я к тебе обращаюсь!
Привыкнуть к оскорблениям сложно, но я терпеливо держу