На чужом пиру. Серик Асылбекулы
и вначале растерялся, не признав из сразу в темноте. Затем, совладав с собой, он благодарно улыбнулся.
– А, это вы?!
– Агай, кажется, не узнал нас, – прыснула Алмагуль и шаловливо рассмеялась.
– Признаться, не узнал поначалу, – улыбнулся учитель. – Вы все сегодня так-то сразу повзрослели. Эх, дети, дети!..
– Агай, вы же сами только что сказали, что мы повзрослели. Теперь мы уже не дети, в совершеннолетние, – лукаво произнесла Алмагуль.
– Смотрите-ка на нее! – учитель вгляделся в юное, счастливое лицо своей недавней ученицы, – для меня вы всегда будете детьми. Вот вы с Нурашем учились то ли в первом, то ли во втором классе, когда я приехал сюда учителем. И оба были босоногими пострелятами, не умеющими вытереть нос. Эх, оказывается, вот так нас жизнь делает стариками. А ведь кажется, что то время было только вчера.
– Скажете тоже, агай. Носы-то у нас всегда были чистыми, – звонко рассмеялась девушка.
– Может, у тебя и был чистым, ты ведь и в те времена была бойкой девочкой, – согласился Рахат Жагыпарович, – а вот Нураш, помнится, был стеснительным, избегал других.
Все трое дружно рассмеялись и некоторое время шли молча.
– Ну а теперь я и сам как-нибудь дойду, – сказал учитель, – спасибо вам, милые.
Алмагуль и Нураш долго стояли на месте, провожая взглядом удаляющийся силуэт прихрамывающего учителя. А тот, словно ощутив затылком устремленные на него взгляды, обернулся и с умилением произнес:
– Да не стойте вы так. Лучше поспешите ко всем. Ведь праздник ваш продалжается! – и, повернувшись, медленно удалился в темноту улицы.
– Пора возвращаться, – тихо обратился Нураш к внезапно сникшей девушке.
Была уже глубокая ночь, но аул не спал. Аул праздновал и ликовал. Аул устроил пир на весь мир. Со стороны реки, где расположились новостройки, доносились тянущие звуки гармони, изредка прерываемые взрывами веселого смеха молодых голосов. Воздух свеж и прозрачен, бодря как молодой кумыс.
– И на той стороне кто-то празднует, – произнесла Алмагуль, обернувшись на звуки далекой музыки и веселых возгласов.
– Еще бы! Ведь там свадьба, – ответил Нураш. – Брат Сарсенбека женится.
– Да что ты говоришь? Это который? Неужто нашего Муратова Сарсенбека брат?!
– А что же в этом удивительного?..
– Странно! Да ведь он совсем недавно вернулся из армии. И учился он, помнится, всего-то на три класса выше нас…
– Так что ж в этом странного?! К примеру, ты тоже невеста гоовая. Глядишь, через годика два и на твоей свадьбе погуляем!
– Иди-ка ты, – притворно рассердилась Алмагуль, представив на мгновенье себя в роли счастливой невесты, и не удержалась от мечтательной улыбки.
В это время со стороны новостроек раздался молодой мужской голос, затянувший песню. Поначалу неуверенный, он постепенно набирал широту и силу:
Образ величавого Алатау
Стоит передо мной…
– Сдается мне, –