Солдатский медальон. Жесуй Бесдеполь
отнимая время, не собирается.
– Ладно, – отвечает он. – Но если подведет, то вспомни, что я тебе говорил, лейтенант.
Офицер тут же начинает поворачивать голову то к Иннокентию, то ко второму рядовому, отдавая последние распоряжения перед атакой.
– Надо пострелять их как можно больше, – объясняет лейтенант. – Патронов не жалеть. Только дождитесь, как начнем, а тогда….
Раздается взрыв и, кроме сержанта, все пригибаются, а он спокойно достает скрученную сигарету и прикуривает, не обращая внимания на взрыв.
– Короче, – подытоживает лейтенант, – ждите наступления. Вперед!
Взяв Иннокентия за плечо, лейтенант заставляет его повернуться, а следом уже незнакомый солдат начинает подталкивать в спину прикладом, не давая промедлить ни мгновения.
Вместе с рядовым, которого Иннокентий не успел еще узнать, юноша пробегает через весь окоп, дойдя до самой его окраины. Здесь незнакомый солдат его останавливает, занимает позицию и молча начинает готовиться к стрельбе, пытаясь не высовывать голову раньше времени.
Иннокентий сразу же не выдерживает.
– А… зачем нас сюда? – спрашивает он робко.
Незнакомый солдат молчит, но едва Иннокентий задает вопрос, как тут же теряет робость, желая лишь скорее разузнать, что ждет его впереди, когда начнется атака.
– Что нам делать?! – перекрикивает Иннокентий звуки стрельбы. – Нам атаковать?! Нам… что мы…?!
– Да замолчи уже, – отвечает солдат недовольно. – Медсестры и то храбрее….
С хмурым видом, он продолжает готовиться, но и сам понимает, что должен объяснить задачу, и хотя Иннокентий перестает спрашивать, боец и сам понимает, что сделать это необходимо.
– Когда атака пойдет, – объясняет боец, поворочав от недовольства губами, – стреляй по немчуре, вот и все.
Он замолкает на миг, а потом добавляет, не оборачиваясь:
– Ничего сложного, даже ты справишься.
Иннокентий замолкает, но ненадолго. Он тоже начинает готовиться, несколько раз перепроверяет оружие, но своими действиями лишь нервирует соседа. И когда солдат от недовольства уже начинает цыкать, Иннокентий прекращает снова и снова все перепроверять.
И все же, молчания юноша не выдерживает, сейчас беспокоясь от этого не меньше, чем от звуков стрельбы и взрывов.
– А что случилось? – интересуется он аккуратно, стараясь не рассердить незнакомого бойца. – Почему нам здесь надо сидеть, а не… ну, не с остальными?
Солдат поначалу не отвечает, но затем все же тоже не сдерживается.
– Надо, – говорит он, – значит надо.
Больше Иннокентий не пристает, старается как-то подавить волнение, но спустя всего полминуты уже и его сосед не может выдержать молчания и сам же завязывает разговор.
– Чего-чего? – бурчит он. – Того, что лейтенант наш идиот. Я знаю, что сержант ему сразу говорил, что затея дурная так идти. А он? Чего он? Приказ! Да и в задницу ему