Революция для своих. Постиндустриальная Утопия. Григорий Луговский
с теми, которые происходят от воспринятого из внешней реальности. Такие переживания – чисто человеческий тип ощущений, прямо связанный с наличием сознания и его развившейся способностью работать с информацией.
Наши устойчивые переживания часто связаны с непониманием чего-то, или с отсутствием решения у проблемы. Например, частым объектом переживания выступает смерть – чужая, или собственная – как потенциальная проблема, не имеющая решения. «Переживать» обычно означает повторять, прокручивать какое-то событие, или факт, представление о нем «у себя в голове». Такие переживания аналогичны кастанедовскому индульгированию. В концепции Кастанеды этот психический процесс – энергоемкое и бесполезное занятие. Вероятно, с точки зрения животного, индульгирование – действительно непозволительная психическая роскошь. Но с позиции психоделической природы сознания (о которой будем говорить ниже) индульгирование является своеобразной наградой (не только в виде удовольствия, но и в качестве наказания, страдания) за обладание разумом.
Разум может жить переживаниями, поскольку они впечатляют его, но это занятие также отвлекает сознание от более актуальных занятий. Но если говорить о структуре нашей памяти, то лучше всего запоминается то, что вызывало интенсивные переживания. Память состоит из пережитых, пережеванных переживаний. А поскольку самые яркие переживания связаны с непониманием, то память позволяет нам мысленно возвращаться к точкам конфликтов между познающим разумом и сопротивлением этому познанию со стороны действительного. Иногда, возвращаясь в эту точку, мы можем, переживая что-то вновь, переоткрыть реальность, соединяя это старое с открывшимся позже. Когда мы ощущаем, или нам кажется, что мы что-то поняли, это понятое отправляется в архив, содержимое которого редко возвращается на сцену сознания. Понятое не трогает больше нас, становится практически невидимым, поскольку не вызывает переживаний.
Не «многие знания» являются источником «многой скорби», а недопонимание, то есть стремление к знанию, которое пока не дается, а потому не приводит нас к гармонии, становясь причиной фрустраций. Другой причиной «скорби» сознания могут служить те индивидуальные знание, которыми трудно с кем-то поделиться. Часто главной проблемой творческого разума становится перевод личных переживаний, или открытий на общепонятный язык, превращение субъективного/ внутреннего в объективное/ внешнее. Видимо, из-за такого рода переживаний Достоевский писал: «я уверен, что человек от настоящего страдания, то есть от разрушения и хаоса, никогда не откажется. Страдание – да ведь это единственная причина сознания». И хотя страдание – не единственная причина сознания, оно всегда сопутствует развитию разума, при этом, как правило, компенсируясь такого же рода положительными переживаниями. Эти эмоциональные качели способны делать внутреннюю жизнь почти равноценной заменой жизни внешней,