Революция для своих. Постиндустриальная Утопия. Григорий Луговский
связующим звеном между Эго и древними пластами психической памяти (бессознательным).
Противопоставление материи и духа могло возникнуть из первозданного для любого существа противопоставления себя миру. Единственным подлинным духом, которого мы знаем, являемся мы сами. А вот в качестве материи существует весь окружающий мир и собственное тело. Поэтому мы нигде не можем наблюдать дух, отдельный от материи. Впрочем, под материей принято понимать лишь нечто ощутимое, а ощутимым оно оказывается благодаря наличию каких-то свойств, которые – только информация, то есть составляющее духа, формы.
Любая информация фиксируется кем-то воспринимающим. Это восприятие может быть разным, завися от воспринимающего аппарата. Так же и передача информации способна выглядеть как стрельба из пушки по воробьям: в послании может содержаться больше информации, чем воспринимает воспринимающий. Цветок для коровы и цветок для пчелы – совершенно разные. Как и цветок Ван Гога будет отличаться от цветка Дюрера. Благодаря искусству, нащупывающему и расширяющему границы нашего восприятия, мы, будучи очень похожими внешне, физически, телесно, можем очень отличаться в восприятии мира, в сознании.
Только субъект – воспринимающий, либо передающий – выступает фильтром информации, воспринимая что-либо, или нет. Мы проходим мимо множества событий и фактов, не трогающих нас, но это не значит, что они нам «не сигналили» о своем бытии. Мы можем «облиться слезами над вымыслом», но не видеть чего-то настоящего. Впрочем, любая «настоящесть» ограничивается как аппаратом восприятия, так и уровнем развития сознания. Поэтому наше настоящее для кого-то может выглядеть иллюзорным.
Говоря о духе, имеют в виду сферу сознания, отвечающую за обретение смысла и его сохранение. Это более высокая степень субъектности, которую можно называть ценностной матрицей сознания, совестью, личной философией, культурой. Дух может выступать продуктом не только сознания, но и бессознательного. Какие-то задатки его существуют уже в теле, влияя на склад психики и формирование сознание. Так, то, что мы называем характером человека – часть его духа, видимая другим. Даже у кошки, собаки или коровы можно определить индивидуальные повадки, а значит характер.
Знать кого-то, значит воспринимать его характер через информационные посылы – жесты, мимику, манеру речи, а также практику и творчество. Сознательная часть духа – это либо продукт заимствования, либо итог настоящей творческой работы, которая, впрочем, тоже редко возможна без заимствований и подражаний. При этом любое сознание и любая воля умирают, а дух может сохраняться в каких-то артефактах или «оживать» в деяниях подражателей.
Даже у великих умов можно проследить цепи влияния на взгляды, течения и парадигмы, сходящиеся и расходящиеся пути, составляющие целые духовные школы. Если мы говорим «это что-то в духе Ницше», или «в духе Пушкина», то подразумеваем