Красная лисица. Алиса Спарроу
где требуются наёмные офицеры, они встречаются чаще всех семи рас. Но если вервольф не присягал никому, кроме себя и своего рода, то нет опаснее противника – все это знают.
Лично я не испытываю романтических настроений, связанных с красивыми эполетами, древними легендами и яркой луной, присущей некоторым барышням. Для меня вервольф – все же немного зверь.
Я зябко поёжилась и только в эту минуту осознала, что практически раздета. На мне был только жёсткий корсет под грудь, косточки которого пребольно впивались в тело. А ещё – я подошла к зеркалу – на шее колье, что-то наподобие ошейника для комнатных собак, инкрустированного каким-то тёмным камнем, кажется агатом. На колье за оба конца крепилась изящная серебряная цепь.
Ни белья – я оглядела комнату – ни одежды. Жаль, мне нравилось и мое синее муслиновое платье и кожаная перевязь, и корсет. Я одёрнула себя, что думаю о таких, в сущности, пустяках в такой момент, когда любая другая уже билась бы в истерике. Хотя, поразмыслив, я пришла к выводу, что первое все же предпочтительней. Может быть я просто крепче многих барышень и не так впечатлительна, жизнь научила.
Мои вьющиеся волосы цвета красной медной проволоки были уложены в высокую причёску и, не смотря на странность костюма, а может и благодаря ему, выглядела я весьма…хм…величественно что ли. Я, как любая девица, всё же немного завидовала голубоглазым блондинкам и всегда восхищалась Элоизой с её нордической красотой и почти прозрачной кожей. Мне всегда было странно, что я со своими веснушками, глазами цвета меди с золотыми вкраплениями и ярко-рыжими, почти красными волосами так отличаюсь от родной сестры. Разными были и наши фигуры – её утончённая красота, узкие запястья и лодыжки резко контрастировала с моими широкими бёдрами, высокой грудью и ростом чуть ниже среднего. Но она была моей сестрой, я всегда любила её. До конца. Она была единственным близким мне человеком. А теперь…Теперь я сама за себя.
Как только я отвлеклась от себя и своего двусмысленного положения, внимание моё привлекли ужасные по своей сути звуки – хлыст и крики. Я выглянула в окно в недоумении. Оно выходило в глухой, мощенный булыжником замковый двор – колодец. Теперь я точно не сомневалась, что это не поместье, а весьма старинный замок. Посреди этого романтического двора с его увитыми плющом стенами, стояла странная конструкция. Сваренный металлический столб с перпендикулярной планкой. Верхняя планка была высокой и короткой. У столба я с ужасом увидела обнаженную девушку. Ей руки были высоко закинуты и привязаны к верхней планке, так, что она висела на них. Веревка проходила через шестерню, так чтобы девушка могла двигать руками и не терять равновесия. Ноги ее тоже были плотно стянуты широким ремнём.
Я посмотрела на свои запястья и лодыжки – ни синяков, ни ссадин, ни следов верёвки – меня тоже связывали, но – как мило – это тоже были ремни, не портящие кожу и не причиняющие излишних страданий. Хотя где грань между необходимым и излишним?
Около столба стоял мужчина в черном.