Молчание. Александр Верт
улыбаясь.
Он даже не думал злиться, явно понимая какой-то тайный смысл происходящего.
Ювэй сглотнул ком ужаса, но так и не смог ничего сказать.
− Ты привыкнешь, − продолжал король спокойно, поднимаясь на площадку. − Это он не специально, просто слишком сильно хотел, чтобы ты пришел, поэтому…
Он не договорил, потому что дверь за его спиной открылась.
Глава 2
− Ты сегодня особенно нетерпелив, − сказал король, обернувшись. − Это на тебя не похоже, Гэримонд.
Говорить с темнотой в дверном проеме ему явно было привычно, а Ювэй смотрел во тьму, будто заглядывал в пасть чудовища.
− Извини, отец, − ответил голос из этой «пасти». – Это все одиночество, оно пагубно влияет на терпение.
− Осталось дождаться завтрашнего дня, а там…
− Там ничего не изменится, ты ведь и сам знаешь, но… Может, зайдешь?
− Один?
− Нет, с гостем, разумеется.
− Прошу, принц приглашает нас, − с улыбкой сказал король.
В этот миг ноги у Ювэя должны были подкоситься, но вместо этого страх отступил. Сознание будто очистилось. Все что осталось в его разуме – это маленькая зеленая искра где-то во тьме. К этой искре ему хотелось идти.
Он сделал два шага в полной темноте и замер, пораженно открыв рот, видя, как медленно загораются свечи. Они парили в воздухе и пламя занималось маленьким вихрем, будто искра кружила вокруг них, а потом кусала фитиль.
Подобное зрелище так заворожило Ювэя, что он обо всем позабыл. Слышал, как следом за ним вошел король, закрыл дверь, слышал даже, как он шагнул куда-то. Ювэй видел только свечи, улавливал новые искры в полумраке и был готов поклясться, что магические искры действительно кусаются! Хотя, конечно, понимал, что никто и никогда ему не поверит. Подобных фокусов маги на ярмарке не показывают. Одна парящая бусина – это уже много, это уже целое представление, а здесь…
− Я ждал вас, − прошептал кто-то, но Ювэй наконец очнулся, оглушенный этим голосом.
Только теперь он увидел принца. Стоило чуть повернуть голову и он сразу встретился с черными глазами, смотрящими словно в саму суть. Только это были совсем не страшные глаза, скорее просто любопытные, как бывают у озорных мальчишек, пробравшихся на чердак чужого дома.
Принц был совсем юн, очень бледен и напоминал не то куклу, не то картину. Будто неживой он замер в кресле, укутавшись в черно-бордовый плед, и только в глазах плясала жизнь, искрилась, несмотря на темную поволоку.
В его комнате, как и во всей башне, почти не было мебели. Окна были закрыты темными плотными шторами. Кровать, стоявшая тут же чуть в стороне − темным балдахином странно закрывающий ее от окна и открывающий со стороны двери.
Перед креслом принца стоял стол, рядом еще одно такое же кресло. Комод у окна. Книжный шкаф у дальней стены. Больше в комнате не было ничего, даже ни одного канделябра или жалкой статуэтки.
Во всей этой простоте принц выглядел особенно зловеще. Его длинные черные волосы подрагивали так, будто в них