Театр и фантастика (сборник). Марина и Сергей Дяченко
в пьесе. – Опять вырубили.
– Ничего страшного, – сказал Тимур. – Зажжем свечи.
– У меня озвучку переназначили на вечер, с пяти и до одиннадцати, – сказал Дрозд. – Каждый день, до восемнадцатого включительно… Что будем делать, Тима?
– Ты же понимаешь, – устало сказал Тимур. – Это сделано специально, чтобы сорвать нам репетиции.
Дрозд почесал мочку уха:
– То есть вопрос стоит таким образом: мне бросать работу?
– Как ты думаешь: Кон примет этот спектакль? – спросил Тимур, глядя Дрозду в глаза.
Он был двухметрового роста, Дрозд. Тимур смотрел на него снизу вверх:
– Как ты думаешь, если бы нас не боялись… если бы у нас не было шансов – хоть кто-нибудь почесался бы, чтобы нам помешать?
– Да, Тима, – сказал после паузы Дрозд. – Я понял… Если мне не дадут отпуск на эти две недели – придется увольняться.
– Это твое решение, – сказал Тимур глухо. – Но мне кажется, что ты прав.
«Комедия характеров» в дегтяревской постановке была единственным спектаклем Кона, которого Тимур до сих пор не видел. Это был самый «свежий» спектакль, последняя премьера; в ночную очередь под стены Кона он отправился без содрогания, даже с некоторым удовольствием: Тимур любил эти ночевки, даже зимой, даже в дождь; ночь перед кассой была преддверием радости, началом спектакля, красивым ритуалом, требующим от истого театрала выдержки и смирения.
Сидя на складном стульчике у костра из деревянных ящиков, слушая треп нескольких «чистых» театралов и нескольких театралов-спекулянтов – а эти-то были завсегдатаями ночных очередей под Коном – Тимур снова и снова прогонял перед глазами свой спектакль, мысленно делал замечания актерам и прогонял снова, пока его не толкнули локтем в бок, довольно невежливо:
– Тимка, а ты что здесь делаешь?
Тимур поднял глаза. У костра обнаружился его однокурсник Илюха в камуфляжной куртке и ватных штанах – с оглядкой на холодную ночь.
– За билетами сижу, – сказал Тимур.
Илюха присвистнул:
– Что, за билетами на собственного бати спектакль?
– Это какого бати? – подозрительно спросил ближайший справа театрал-спекулянт. – Дегтярева? Он же Тимьяновой сын, Греты!
– Одно другому не мешает, – хохотнул Илюха.
– Заткнись, – сказал Тимур.
– Ну, прости, – Илюха тут же пошел на попятный. – Прости, если чего не так… Просто странно мне…
– Какой ты странный неухоженный мальчик, – задумчиво сказал театрал-спекулянт. – Имея таких родителей…
Тимур промолчал.
– Категорически запрещается использовать на сцене открытый огонь! Категорически, Тимьянов! Я предупреждала!
– Но ведь света не было, – повторил Тимур, стараясь, чтобы голос звучал доброжелательно. – Мы оплачиваем эту сцену – и хотели бы, чтобы условия…
– Кто позволил вам занимать помещение до часу ночи? У нас уже был подобный