Начистоту. Книга писем. Галина Щекина
Удивительно человек умирает, осмысленно и к другим по-человечески. А я прожить жизнь по-человечески не могу. Всё это как-то нереально. Но есть свидетели, Надя всё же видела. Она говорит, ну, с тобой и ходить в картинную галерею…
Дневник писателя 13 сентября 2002-го, пятница. Лихорадка
В такие дни, говорят, лучше отключиться от всего суетного. Но приходит человек из администрации: я админ сайта культуры Вологодской области, дайте мне то-то и то-то. Даю. Приходит поэт Паша: дайте мне то-то. Даю. «А зачем тебе, Паша?» – «А затем, что Фрэд делает НЕФОРМАТ-сайт для андеграунда». – «А я?» – «А ты уже квадратная». Я улыбаюсь. Андеграунд считает меня квадратной. Квадратные – андеграундом. А кто же я?
Сегодня опять нервотрепка по поводу кабинета для Лито. Целую неделю нервы мотали. Да что это вы без аренды, да зачем вы, да к нам перевели загс, свадьбы три раза в неделю! Ну и что, а мы в уголке… И мы про вас напишем в журнале, а? Нет, вы сходите на «Рубцовскую осень», а кабинет потом. Нет, сейчас!
Да мы пойдет на «Осень» эту, совсем они заквадратели с ней. Прошлый раз было скучно, ну ладно. Дали кабинет. Но уже поздно, я никому не сообщу. Шесть вечера. Руки-ноги дрожат. Ну а самое главное – О ЧЕМ РЕЧЬ? Четверо едут на картошку, нужен бы Наугольный… Кстати, где он, не в запое? Архипов будет с женой. Девочек по «Илья-премии» позвать. Боже мой, не успеть. Соколова пришла – у меня не готова ее найбойка. То есть набор ее текстов. Она вся в обидах. А что обижаться? Я и так на разрыв… Не могу ей даже сказать, что новый рассказ написала. Что мне роднее мои рукописи, чем ее.
Семинар на Самиздате интересный. Я так втянулась. Джен умница, родные по духу Данилов, Горелова. На ящике каждый день 130 писем, здорово, такое безумие…
Дневник писателя 19 сентября 2002-го. Тепло, Морозушко, тепло, милый
Такая страшная нелепая история у Тани Соколовой: сначала она со стихами пошла к Коротаеву, который тогда был жив, он ее отхлестал. Потом она не писала десять лет, удручалась, потом съездила на Валаам, просветлилась, опять насмелилась – пошла к нам в журнал. Тут ее погнал мой редактор Подольный. Материал был хороший про Валаам, а он ее погнал лишь только за то, что от меня, меня-то надо было унизить. Потом она выступила у меня на фестивале «Белый город», опять очухалась и пошла к Фокиной – и та ее погнала уже сильнее. Тогда у Тани начался невроз, а ей это нельзя, она астматик. И когда ее отпустило в очередной раз, она позвонила мне. И я что? Я после всех этих штук должна была погнать? Я что, живодер, что ли? Да нет, конечно, я начала печатать ее книжку. Это ужас. Ни рифмы, ни ритма, ничего. Я править. Она не соглашалась ни в какую… ни в какую… Так и прошел месяц. Я уже вскипела, сказала, что не стану править, а она – правь, но не так. Тут я совсем приуныла. Тимошу забросила писать, снова села набивать. Но не могу на кривое такое не реагировать. Просто чесотка начинается везде. «Таня! Мать твою, Таня, отстань». – «Не отстану…»
Теперь