Змеиное гнездо. Тень заговора. Злата Иволга
прижимать к себе шарообразную шкатулку.
– Дама не желает чего-нибудь выпить? – осведомился граф Риччи, беря за ручку прозрачный графин с жидкостью.
– Наверное, дама предпочтет позавтракать, если время уже подошло, – в тон ему откликнулась Кьяра.
– Скоро подойдет, – ответил граф, бросив взгляд в распахнутое окно, из которого начинал поддувать свежий предрассветный ветерок.
– Тогда имеет смысл выпить.
Вообще-то Кьяра понимала, что разделять пищу, питье и комнату с едва знакомым человеком в высшей степени неблагоразумно и, возможно, невежливо. Но этот непонятный посол-маг вызывал у нее странно чувство. Она отпила из бокала и посмотрела на графа, который сидел напротив нее в какой-то напряженной позе.
– Неплохое вино, – заметила Кьяра, понимая, что если она не заведет беседу, граф ничего ей сам не расскажет.
– Наверное, ты не привыкла к такому. – Он небрежно пожал плечами.
Кьяра нахмурилась и покачала головой. Многие люди в Илеханде и, как оказалось, за ее границами, рассуждали несколько странно: если Морская Длань – моряки, то живут они чуть ли не в лачугах, питаются, чем Бог послал, и вообще крайне невежественны во всех отношениях. Граф Марио Риччи и подумать не мог, что резиденция Зигфрида Корфа была роскошнее его замка, а вина в подвалах тусарского графа рискуют оказаться кислым пойлом по сравнению с тем, что находилось в Морской Длани.
Однако Кьяра не стала убеждать графа в том, что ее потрепанный колет, рубаха не первой свежести и потертые штаны с запылившимися сапогами не означают убогости и нищеты. В Тусаре женщины в армии не служили и государственных постов не занимали, и для тусарского дворянина вид особы женского пола в мужской, а на самом деле универсальной, одежде был непривычен, тогда как в Илеханде это было довольно распространенное явление. Единственное, что Кьяра не надела, отправляясь в ночное путешествие, это юбку-хвост, которую обычно прицепляли на пояс поверх штанов. Вероятно, поэтому граф Марио Риччи продолжал сидеть в той же напряженной позе и внимательно разглядывать Кьяру. Тусарец определенно не привык видеть благородных дам в таком виде. Это пробудило в ней озорное желание раздразнить иностранного посла еще больше.
– Не привыкла. Я предпочитаю велийские вина. У тусарских, на мой вкус, слишком много аромата и слишком невнятный букет. – Кьяра с мстительным удовольствием наблюдала выражение недоумения, появившееся на красивом лице.
– Не могу согласиться, моя прекрасная госпожа. – Тусарец заметно оскорбился. – Вина Велии, несомненно, хороши, но в них нет той утонченности и легкости, которая присуща дарам виноградников солнечного Тусара. Возможно, вам просто попадались дешевые поделки, не предназначенные к столу столь взыскательных ценителей. Илеханд, безусловно, вне конкуренции по части вин сухих, но самые прекрасные десертные сорта создают именно в Тусаре.
– А еще у вас прекрасные болота, – перебила разошедшегося