Собрание сочинений. Том 3. Евгений Евтушенко
стыдливостью.
Вы неразумнее,
но это не беда,
ведь даже и в своей несправедливости
вы тоже справедливы иногда.
Давайте, мальчики!
Но знайте, —
старше станете
и, зарекаясь ошибаться впредь,
от собственной жестокости устанете
и потихоньку будете добреть.
Другие мальчики,
надменные и властные,
придут,
сжимая кулачонки влажные,
и, задыхаясь
от смертельной сладости,
обрушатся они
на ваши слабости.
Вы будете —
предсказываю —
мучиться,
порою даже огрызаться зло,
но все-таки
в себе найдите мужество,
чтобы сказать,
как вам ни тяжело:
«Давайте, мальчики!»
«Свежести…»
Свежести!
Свежести!
Хочется свежести!
Свадебной снежности
и незаслеженности,
свежести мускулов,
мозга,
мазка,
свежести музыки
и языка!
Чтоб не держалось,
а провалилось
все,
что слежалось
и пропылилось.
Чтоб с неизбежностью
новое быдло
свежестью,
свежестью
свержено было.
Много ли проку
в том,
как возятся
те,
кто против
свежего воздуха?
Кем это сдержится?
Это не сдержится!
Свежести!
Свежести!
Хочется свежести!
«Не важно…»
В. Барласу
Не важно —
есть ли у тебя преследователи,
а важно —
есть ли у тебя последователи.
Что стоит наше слово,
если в нем,
заряженное жаждой пробужденья,
не скрыто семя будущих времен —
священная возможность продолженья?!
Твори, художник,
мужествуй,
гори
и говори!
Да будет слово явлено,
простое и великое,
как яблоко —
с началом яблонь будущих внутри!
О переводах
Не страшен вольный перевод.
Ничто не вольность, если любишь,
но если музыку погубишь,
все мысли это